— Вы ошибаетесь. Поиски автора могут выйти далеко за пределы завода, но не это меня останавливает.
— А что же еще? Скажите.
— Прежде чем искать автора, мне надо убедиться, что в анонимках только клевета, но даже убедившись, я не всегда вправе заниматься расследованием.
— Почему же? — удивился Кулешов. — Я думал, следователь прокуратуры обязан пресечь любое, ставшее ему известным преступление. Во всяком случае так записано в законе, — с горечью закончил он.
— Правильно. Закон обязывает следователя пресекать преступления, но, к сожалению, считается, что клевета носит сугубо личный характер.
Произнося эти слова, Вячеслав, между тем, лихорадочно обдумывал, как поступить. Кулешов внушал ему доверие своей искренностью. Да и результат анонимок носил не только личный характер — срыв работы предприятия, серьезное заболевание директора.
— Здесь не только личное, — заволновался Игорь Арсентьевич. — Тут затронуты интересы производства, и меня оскорбляют не только как человека, но и как руководителя. Должна же за это существовать ответственность.
— Ответственность за клевету и оскорбление предусмотрена уголовным кодексом. Должность здесь не имеет значения.
— Меня совершенно не интересует мера наказания. Главное — вытащить мерзавца на свет божий, показать людям. Посмотрите, мол, какое пакостное насекомое. И тогда каждый рядом стоящий задумается и поймет, что клеветой заниматься небезопасно.
— Все правильно, Игорь Арсентьевич. Мысль ваша правильна, но есть еще одна загвоздка: клевета и оскорбление — дела частного обвинения. Понимаете?
Кулешов посмотрел на него с недоумением.
— Частного обвинения? — переспросил он. — Значит я сам должен идти в суд и обвинять. Но кого же? Я ведь не знаю кого, поэтому и обратился к вам.
— Смысл вы уловили правильно. Дела о клевете и оскорблении возбуждаются по жалобе потерпевших непосредственно судом. В жалобе обычно указывается виновное лицо. Суд возбуждает дело и приходит к определенному выводу: наказать или оправдать. Во всех случаях нужно указать, кто клеветник, сам суд его разыскивать не будет.
— Назвать виновного я не могу, боюсь ошибиться, оговорить человека, — больной заволновался, задвигался, еще больше побледнел. — Выходит, прокуратура в стороне?
— Не совсем. Прокурор по своему усмотрению может, конечно, возбудить любое дело, в том числе и такое, если оно имеет особое общественное значение.
— Я могу написать заявление на ваше имя или на имя прокурора Николая Николаевича Аверкина. Боюсь только коряво у меня получится сейчас, руками еще не совсем владею.
