— Самое лучшее время для прогулки по берегу — за час или два до полудня.
Бланш искренне улыбнулась ему и ответила:
— Я обязательно пройдусь по берегу перед возвращением в город.
Рекс насторожился. Девушка, кажется, наконец овладела собой, и это его удивляло. Теперь, когда Анна больше не была у нее перед глазами, гостья внимательно оглядела комнату и повернулась к нему. Когда она заговорила, Рекс сразу почувствовал, что ее слова искренни.
— У вас чудесный дом, сэр Рекс.
Он подвел Бланш к одному из кресел и усадил ее. Его дом был скромным, но Рекс знал, что Бланш сказала правду. Он был уверен в этом.
— Я много лет приводил в порядок не только замок, но и все имение. Я нахожу это достаточно приятным занятием. Спасибо за ваши слова.
— Я не ожидала, что обнаружу здесь замок, — сказала Бланш.
Их взгляды встретились и тут же разлетелись в разные стороны, словно партнеры в танце.
Его сердце тоже начало какой‑то странный танец.
— Я тоже не ожидал этого, когда получил в награду Лендс‑Энд и свой титул.
Бланш подняла на него внимательный взгляд. Рекс не мог дышать от волнения. Ужасное замешательство из‑за происшествия, свидетельницей которого она случайно стала, исчезло.
Это невероятно. Это сон наяву. Бланш Херрингтон сидит рядом с ним в его большом холле. Ее присутствие осветило эту комнату так, как никогда не освещало солнце. Его сестра и жены его братьев уже давно докучали ему разговорами о том, что он слишком долго остается холостяком. Он не дурак и отлично знает, что они твердо решили его женить.
Рекс хмуро подумал, что никогда не найдет такую женщину, как эта, а на меньшее он не согласен. Даже не зная ее близко, он чувствовал, что она по самой своей сути — настоящая леди и потому не способна ни предать, ни обмануть. Прежний горький опыт не позволял ему доверять дамам, которые желали близких отношений с ним, но каким‑то необъяснимым образом он чувствовал, что Бланш Херрингтон заслуживает полного доверия.
Но Бланш, конечно, не для него. Когда‑нибудь она унаследует большое состояние и найдет себе мужа с очень громким титулом. А ему уже тридцать пять лет, он всего лишь рыцарь и трудится как мужик на земле, которой ни один нормальный джентльмен никогда бы не захотел владеть.
Он все еще не мог поверить, что Бланш не смотрит на него снисходительно.
Рекс откашлялся, чтобы прочистить горло, и спросил:
— Могу ли я узнать, что заставило вас ехать в Пентвейт?
Бланш расправила свои бледно‑серые шелковые юбки. В ее движениях было врожденное изящество, а цвет одежды хорошо сочетался с цветом ее глаз и волос.
