Пора бы поумнеть, Стюарт! Это не просто твой второй брак. Это наш брак, который выживет — «пока смерть не разлучит нас»!
Оливия последовала за ним в смежную ванную (кафель до сих пор не был уложен). Стоя на пороге, она чувствовала в себе злость, какой раньше никогда не знала.
— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю!
— Ты не разговаривала, милая, а агрессивно спорила.
— А ты что делаешь?
— Бреюсь… потому что утром не успею. Мой рейс в семь часов.
— Я взяла несколько дней, чтобы побыть дома с рабочими, пока тебя не будет.
— Я еду только на три дня, милая!
Три дня — достаточное время даже для Всемирного потопа!.. Нет, только не становиться сварливой домохозяйкой — мужчины таких ненавидят, предупредила себя Оливия. Она много читала о таких ведьмах в дамских романах.
— Стюарт, я люблю тебя так, будто это последний день жизни, ты знаешь!
— Я тоже тебя люблю, солнышко.
— Я хочу сама отвезти тебя в аэропорт.
— Нет никакой надобности, есть водитель, которому платят, чтобы он нас возил!
— Опять ты за свое! Всю свою жизнь я плясала под дудку отца. Я больше так не хочу.
— Тогда зачем ты вышла за меня?
— Я хочу быть с тобой ради тебя, тебя самого, без учета признаков твоего богатства.
— Так выходила бы за кого-нибудь другого, Оливия!
— Что ты хочешь этим сказать, Стюарт?
— А что ты хочешь этим сказать, Оливия?
— Я хочу сказать, что верю в настоящее, действенное партнерство. Я хочу сказать, что наш «миллионерский» образ жизни не должен заставлять тебя терять из вида самое существенное — я пока что личность, которая желает твердо стоять на земле, даже если мыльный пузырь лопнет. Потому что и тогда я не буду винить тебя в нарушении обещаний. Если мы однажды прекратим работать ради денег, ты и я и вся эта махина «Лэмпхауз — Маккензи», наш привилегированный образ жизни и статус миллионеров — все наутро исчезнет! Что ж, я знаю: жизнь — трудная штука, Стюарт. И этому меня не отец научил, это я узнала сама.
— Ты словно проповедуешь новообращенным, милая, — заметил он.
— Так вот, я сейчас пойду и выстираю твои проклятые рубашки, высушу их и выглажу, как меня учила делать мама, у которой за тридцать лет брака грязные рубашки в корзине не скапливались! — спокойно сказала Оливия.
— Вы с матерью читали слишком много сентиментальных романов! — Он ухмыльнулся в зеркало. — По-моему, ты просто переутомилась. Или у тебя предменструальное состояние?
Она швырнула в него тапочку. Нет, враждовать с ним невозможно! Он современный мужчина, почти что человек двадцать первого века, который знает все о женских расстройствах и как с ними бороться.
