— И что это за версия? — спросил майор.
— Знаете, сейчас я не хотел бы ее выкладывать. Версия получилась, я бы сказал, уж слишком стройная и слишком логичная. А в жизни все бывает куда сложнее. Поэтому не буду вас пока что настраивать ни за, ни против кого бы то ни было, — уклончиво ответил Василий.
— Знаете, я вот подумала, — неуверенно заговорила Надя, — если мы попали в параллельный мир, то здесь могут оказаться и параллельные люди...
— Это точно, — подхватил майор, — ежели бы Василий Николаич не пресек нашу пьянку, то мы все очень скоро запараллелились бы!
— Да нет, я имею в виду другое. В общем, Васятка — это как бы параллельный Дубов. Наверное, и у других кислоярцев здесь имеются свои двойники. Может быть, не всегда их сходство столь ярко...
— Ну, например, кто у нас царь Дормидонт? — спросила баронесса.
— Доктор Серапионыч, — не задумываясь заявил Василий. — Чем не Дормидонт Петрович? Ну, пускай не глава государства, зато у себя в морге — и царь, и бог. И пьет, собака, изобретательно! А Баба Яга — ну так просто вылитая Анна Сергеевна Глухарева, сообщница Каширского.
— А как насчет нашего друга Рыжего? — ехидно поинтересовалась баронесса.
— А тут, пожалуй, посложнее, — покачал головой Василий. — Сдается мне, что у столь незаурядной личности вряд ли может существовать двойник в параллельном мире. Конечно, смотря что таковым считать...
— Однако, господа, не мешало бы определиться с ночлегом, — вернул майор метафизическую беседу к прозе жизни. — Уже скоро стемнеет, а мы еще не нашли верного причала.
— Может, вернемся в деревню? — предложила Надя. — Возвращаться плохая примета, — возразила баронесса. — Тогда — полный вперед! — подытожил Василий.
* * *
Вскоре в сгущающихся сумерках путники увидели неподалеку от дороги высокое бесформенное сооружение, которое при более близком рассмотрении оказалось церковью. Заброшенной ее назвать, пожалуй, было бы нельзя, но и содержащейся в идеальном порядке — тоже.
— Середина двенадцатого века, — тут же сообщила баронесса. — То есть, насколько я понимаю, сооружена еще до раздвоения реальностей. Простояла до начала двадцатых годов, после чего там располагался колхозный хлев, однако несколько лет назад ее начали понемногу восстанавливать.
— Ну, здесь мы сможем хоть как-то переночевать, — уверенно заявил Александр Иваныч. — Чумичка, тормози телегу!
Придержав лошадей, Чумичка с опаской оглядел церковь:
— Не нравится мне тут. Но дальше начинаются земли князя Григория, а там ночевать — верная погибель.
