Когда я вышел из радиорубки, Мэдлин уже не было. Конечно же она прошла на правый борт, если только не направилась по большой лестнице первого класса к своей каюте. Я тогда не знал, что ее имя — Мэдлин Астор, что она ждет ребенка и что ей суждено сыграть катастрофическую роль в судьбе дорогих мне английских стихов. Для меня она была молодой блондинкой, бледной, молчаливой, отрешенной, с мужем, который был старше и богаче ее. Неожиданно она снова прошла рядом со мной — безукоризненно спокойная. В иллюминаторе помещения для офицеров мелькнуло взволнованное лицо Смита. Может быть, причина его недавнего срыва связана с любовными страданиями? В его возрасте такое бывает. Это меня немножко успокоило. Мэдлин, как русалка, проплыла по палубе до входа на большую лестницу первого класса, и я сошел позавтракать. Я удивился, увидев за нашим столом Филемона Мерля, выбритого, в свежем костюме. По моим подсчетам, он спал час и три четверти.
— Этого более чем достаточно, — сказал он, намазывая бутерброд.
— Что вы обнаружили этой ночью?
Он долго смотрел на меня, потом улыбнулся — глаза у него были серые с зелеными пятнами, можно сказать, как у кошки, только наоборот, и, проглотив (он ел столь же шумно, сколь тихо спал), сказал:
— На корабле пожар. Глубоко в трюме. Это обнаружили неделю назад.
— «Титанику» выпустили из Саутгемптона с горящим трюмом?!!
— Да, молодой человек. Не беспокойтесь, так часто бывает. Куски угля трутся друг о друга, и происходит самовозгорание. Тогда их нужно регулярно поливать водой. Экипаж надеется потушить это через три-четыре дня. Скажем, четыре. Это не самое страшное.
— А вы нашли кое-что пострашнее?
— Да. Еще немного кофе?
Я покачал головой: меня уже тошнило от выпитого кофе. Мерль следил за мной насмешливыми глазками поверх жирных щек. Его самого, казалось, не пугало ожидавшее нас будущее, хотя он был на том же корабле, что и мы все, и, если бы «Титаника» потонула, он погиб бы вместе со всеми. Не собирается ли он сойти в Кингстауне?
— Это заманчиво, — сказал он, — но я обязан исполнить свой долг до конца. Зато вам я советую покинуть корабль, когда мы придем в Ирландию. Не знаю, потонем ли мы, но судно далеко не надежно. Во всяком случае, оно не настолько непотопляемо, как уверяли некоторые журналисты. Особенно с этой дырой.
— Какой дырой?
— В корпусе.
— У «Титаники» дыра в корпусе?!!
— Да, и притом большая.
— В какой части?
— В кормовой.
— Это нормально?
— Нет.
— Когда ваша компания страховала корабль, она знала, что у него дыра в корпусе?
