Всучив другу пакет и сумку, хозяин дачи похлопал его по плечу и, шаркая по линолеуму дорожки, поспешил удалиться.
Поднимаясь вверх по улице, обходя угловой участок и плетясь вниз уже по своей улице, с каждым нетвёрдым шагом приближая неизбежное, Егоров думал лишь о том, не испортились ли продукты, а если испортились, то насколько.
Особенно жаль было колбасу и цыплёнка:
:Калитка оказалась запертой на ключ изнутри, и Егорову пришлось звать жену. Перелезть через забор он был не в состоянии.
Минут пять никто не отзывался, и Егоров подумал было зайти к соседям - внутренний забор между участками был больше условный, невысокая изгородь скорее, как вдруг занавеска окна дёрнулась, скрипнула входная дверь и на крыльце появилась Наташа, в синем байковом халате и с чашкой в руках.
- Нат, привет! - Егоров неловко, по-брежневски, помахал рукой. - Откроешь?
Жена, поставив чашку на перила, молча спустилась с крыльца. Придерживая длинные полы халата, прошла по чуть заросшей тропинке к калитке. Не глядя на Егорова, дважды провернула ключ и развернувшись, пошла в дом.
- Я тут продукты: и куличики: Формочки то есть: Привёз: вот..
Язык плохо ворочался в пересохшем рту.
Жена не обернулась.
Постояв немного, Егоров отёр со лба едкий похмельный пот, поднял сумку с пакетом и потянул на себя калитку:
Попав на участок, почти подбежал к крану у кухни, отвернул его до отказа, нагнулся и сунул голову под ледяную струю.
Фыркая, подставлял то затылок, то лицо, ловя губами упругий, чуть отдающий железным привкусом водяной жгутик:
Немного ожив, растёр руками лицо. Вытащил из пакета жёлтую капроновую сеточку и положил её у борта песочницы.
Оглядел себя и скривился.
Наскоро переодевшись на веранде в линялый спортивный костюм, Егоров постучал в комнату:
- Наташ, я тут Антошке подарок привёз.
Постучал ещё и, смущённо кашлянув, приоткрыл дверь.
Жена только что закончила обувать сына. Круглая головка в панамке повернулась на скрип, и Антошка залопотал, улыбаясь и болтая ногами. Перевернулся на живот, сполз с дивана на пол и переваливаясь с боку на бок, немного кренясь вправо, подбежал к Егорову.
Егоров подхватил сына на руки. Ткнулся носом в пухлую щёчку.
- Наташ, мы пойдём в песочницу, ага? Завтракали уже?
Тон получался фальшивый, деланно-бодрый до противного.
Временное облегчение от водной процедуры заканчивалось. Начало снова мутить. Голова, тяжелея с каждой секундой, валилась с шеи.
Наташа села на диван спиной к двери. Молча отпила из чашки.
