Эту тяжелую проблему следовало решить как можно быстрее. Почти все обозреватели полагали, что Германия одержала полную победу. Необходимо было изменить точку зрения. Можем ли мы, опасаясь ответственности, позволить стране безвольно плыть по течению?
В течение нескольких недель я размышлял об этом.
Только запросив и получив у короля разрешение, я возобновил издание газеты рексистов.
Однако бельгийский коллаборационизм, который возник в конце 1940 года, пошел в неверном направлении. Было совершенно понятно, что немецким оккупационным властям больше нужны капиталисты, чем идеалисты. Никто не мог точно понять, что именно требуется Германии.
Король бельгийцев Леопольд III желал выяснить все более точно и разобраться во всем. Он попросил Гитлера принять его. Аудиенция была дана. Но король Леопольд вернулся из Берхтесгадена, ни в чем не преуспев и не узнав ничего нового.
Было ясно, что нашей стране придется ждать, пока установится мир. Но к тому времени может быть и поздно. Мы должны победить раньше, чем закончится война, чтобы получить право вести переговоры с Германией на веских основаниях. Как этого добиться?
Коллаборационизм внутри страны был не чем иным, как работой в окружении, собиранием обломков, бесконечной борьбой за влияние против непонятных второстепенных персонажей. Такая работа не только не принесет авторитет занимающемуся ей, но может только дискредитировать его.
Я не попался в эту ловушку. Я следил и искал другой вариант. Внезапно в июне 1941 года я получил свой шанс: Германия начала войну против Советского Союза.
Это была уникальная возможность, возможность завоевать уважение немцев в бою, завоевав славу. В 1940 году мы были побеждены, наш король стал пленником.
В 1941 году нам представилась возможность стать товарищами своих завоевателей. Все зависело от нашей отваги. Наконец мы получили возможность завоевать престиж, который позволит нам в момент реорганизации Европы говорить с высоко поднятой головой от имени своих героев, от имени своих павших, от имени своей нации, которая принесла в жертву свою кровь.
Во время нашей борьбы в бескрайних степях Востока мы желали исполнить свой долг перед Европой и христианством. Но, мы говорим об этом прямо, мы с первого дня заявили об этом прямо и громко, мы приносили в жертву свою юность ради будущего нашей нации в могучей и спасенной Европе. Именно ради этого погибли тысячи наших товарищей. Именно ради этого тысячи мужчин сражались четыре года, страдали четыре года, поддерживаемые этой надеждой, ведомые этом желанием, укрепляемые уверенностью, что добьются своей цели.
