Русские сосредоточили свои главные силы в нескольких километрах восточнее, но их передовые посты находились буквально вплотную к нам, внутри стогов сена, которые торчали тут и там в степи.
Так как деревня Громовая Балка была построена в небольшой низине, мы расположили позиции на хребте. Мы не могли отрыть окопы, поэтому построили укрытия из больших блоков плотного снега, вырубленных топором.
Тыловые позиции были устроены чуть дальше, рядом с избами. Наши добровольцы вырезали их в кучах навоза, перемешанного с соломой, которые резать было легче, чем снег. Это дало нам несколько неожиданное лакомство, так как наши солдаты откопали две бутылки французского коньяка, забытые русскими во время поспешного бегства.
К несчастью, это оказалось единственным утешением, так как следующие десять дней в Г ромовой Балке творился настоящий ад.
***
Чтобы разместиться, мы имели всего две или три избы на роту. Почти все окна были перебиты к моменту нашего прихода. Большевики, как обычно, перестреляли всех животных. Их туши лежали внутри домов или прямо на порогах. Одна лошадь умерла в окне избы, почти загородив его. Две другие мертвые лошади валялись в конюшне.
Так как противник атаковал нас днем и ночью, половина наших людей постоянно находилась на позициях в снегу. Из-за холода роты были поделены пополам, и караулы сменялись каждые два часа.
В течение этих 10 дней наши солдаты ни разу не получили возможность поспать больше чем полтора часа подряд. Их приходилось будить за четверть часа до заступления на пост. По возвращении назад им требовалось еще четверть часа, чтобы уснуть. Кроме того, если бы одновременно на отдых отправились более половины солдат, они не сумели бы одновременно расположиться в комнате, настолько маленькой она была. 25 человек, которые возвращались после своего двухчасового дежурства, даже не могли лечь. Им приходилось стоять или сидеть на корточках. Холод донимал их непрестанно, прорываясь сквозь разбитые окна, которые мы не могли плотно заделать.
Я сам со своей сломанной ногой мог оставаться на носилках только в том случае, если их ставили на скамейку, прибитую к стене на высоте метра над полом. Вот на этом насесте я и лежал круглые сутки, замерзший и беспомощный, закованный в гипс, глядя, как уходят и возвращаются мои несчастные товарищи.
Доставка продуктов была и простой и сложной одновременно. Саням требовалось от 40 до 50 часов, чтобы добраться до нас. Вражеская артиллерия неутомимо продолжала свое злое дело, непрерывно обстреливая дорогу, поэтому на последних километрах пути интенданты подвергались серьезному риску в дневное время. Если они пытались прорваться к нам ночью, они могли заблудиться в степи и вылететь прямо к советским постам.
