Под грузом этих одеяний мы чувствовали себя неуклюжими, плохо соображая, как упаковать все это имущество. Однако мы помнили ужасную зиму 1941 года на Донце, когда наши жиденькие мундиры насквозь пронизывал ледяной северный ветер. На этот раз командование приняло необходимые меры предосторожности. И все-таки мы получили многовато всяческого добра, поэтому умные головы уже спрашивали себя: как именно они будут хранить такое огромное количество багажа, когда настанет пора пеших маршей и грузовики не смогут сопровождать нас.
Но в общем наши солдаты испытывали детскую радость при виде теплой одежды. Вскоре каждая багажная повозка была набита дарами Санта-Клауса.
***
Мы пересекли Галицию, которую уже поливали осенние дожди. Затем длинные поезда повернули на юг. Далеко на западе синели горы. Огромная мутная река, на берегах которой росли камышовые дебри, проскользнула под мостом. Мы пересекли Днестр и попали в Бессарабию.
С этого момента мы двигались по дорогам, забитым настолько, что нам требовалось от 15 до 20 дней, чтобы попасть из Лемберга на фронт. Массы солдат, возвращавшихся из отпусков, совсем не рвались поскорее попасть на фронт и искали возможность оттянуть неизбежное. В направлении Одессы во множестве неслись спальные вагоны и вагоны-рестораны. Со станционных платформ, куда мы выбирались, чтобы размять кости во время остановок на 40 и даже 50 часов, мы могли видеть ярко освещенные роскошные вагоны.
Но в целом движение было почти парализовано.
Бармены проскакивали без задержки, а вот армия либо не двигалась вообще, либо шла совсем крошечными шажками. Наши поезда застряли в Румынии на одноколейной линии.
***
Постепенно мы уверились, что направляемся в Крым.
Крымский полуостров уже был отрезан от материка советским наступлением, но немецкие подкрепления отправлялись из Одессы морем. Поэтому мы совершенно не удивились, когда однажды утром увидели красные стены старой крепости в Тирасполе, расположенные на высоком правом берегу Днестра.
С другого берега реки мы видели однообразные избы, колодцы с длинными черными журавлями, миллионы стеблей подсолнухов, серых и обезглавленных, что было верным признаком приближения зимы.
Но поезд останавливался на мрачных станциях, совершенно очевидно повернув на восток. Поход в Крым завершился. В течение двух дней мы непрерывно катили вверх. Северо-восток, северо-восток, северо-восток. Огромные украинские станции, занесенные снегом, пролетали мимо. Счастливые женщины, выглядевшие сильными и полными в стеганых одеждах, жевали подсолнечные семечки и плевали шелухой, как если бы они работали грузчиками в грузовых доках.
