Перед войной, в верхнем ярусе «Куполь» собирались иногда некоторые французские писатели и даже устраивали там чтения.
Русские, итальянцы, испанцы и отчасти — французы, облюбовали два небольших кафе — «Селект» и «Наполи» — разделение народов можно было установить, конечно, лишь приблизительно.
Из сказанного становится ясно, что наиболее похожими на богему — в смысле одежды и содержимого кошельков, были русские, эмигранты.
Зимой — дождь и холод загоняли всех в накуренные внутренние залы. Но как только наступало тепло — весной, летом и ранней осенью — с десяти часов вечера примерно, тогдашний «Монпарнас» представлял собой действительно блистательное зрелище.
Все кафе — большие и маленькие, уставляли свои террасы и даже часть тротуара множеством столиков. Тысячи мужчин и дам, в большинстве элегантных, говорящих на всех языках мира, включая иногда и французский, располагались на открытом воздухе. Сияли огни и шум толпы издали напоминал гудение прибоя.
Почти всю ночь напролет, до двух-трех часов по полуночи, Монпарнас жил полной жизнью. Многие появлялись после театров, т. е. около двенадцати часов ночи. В четверг и в субботу — в дни особенного многолюдия и по праздникам — в это время года автомобилисты старались объезжать Монпарнас по другим улицам, а в дни «Национального Праздника» — 13, 14 и 15 июля, бал на улицах Монпарнаса всегда бывал грандиозным.
Среди этой веселой, в большей части — элегантной интернациональной толпы (в ней иногда встречались подлинные большие художники, писатели, критики, журналисты и кинематографические артисты всех стран) русские писатели и поэты завоевали себе с начала двадцатых годов особое место.
Я уже не застал того времени, когда «Ротонда» представляла собой небольшое кафе, посещавшееся исключительно художественной богемой.
По рассказам, в 1919 и в начале 20-х годов хозяин «Ротонды», сам писавший стихи, из уважения к поэтам и художникам, отпускал им в кредит чашку кофе и луковый суп, художники приходили со своими натурщицами, знаменитая «модель» Кики, приказав никого из посторонних не впускать в кафе, устраивала конкурсы красоты «ню», — но в 25-м году всё это было уже легендой.
Кики я еще застал, она продолжала блистать на Монпарнасе, но уже безо всяких «конкурсов», а на месте прежней «Ротонды» выросло огромное буржуазное кафе.
В 1928 году «Селект» и «Наполи» окончательно стали штаб-квартирой русских.
Было бы совершенно бесполезно, не имея условленного свидания, искать кого-либо из литературных коллег на Монпарнасе днем. За исключением Г. Адамовича, который жил тогда на Монпарнасе, и часто в пустом «Куполе» или в «Доме» писал свои статьи в послеобеденное время, все остальные участники монпарнасских собраний были заняты своими делами. Кто малярничал, кто работал на заводе или служил в бюро — жизнь не щадила тогдашних молодых поэтов и писателей и каждый тяжелым трудом добывал себе средства для существования.
