Привязанность Минируты к Доктрине космической инициативы продолжалась четыре десятилетия. Ари утверждал, что ее переход к мировоззрениям ЭруЛаби стал для него совершенно неожиданным. Он лег спать, полагая, что Минирута — одна из наиболее стойких его коллег, а проснувшись, обнаружил длинное послание с объяснением причин ее перехода в другой лагерь. И настойчивой просьбой последовать ее примеру.
За те десятилетия, когда она принадлежала к сторонникам Ари, Минирута шла по его стопам и снабдила себя всеми фармацевтическими и электронными усилителями, подходящими для ее физиологии. От электронных она избавилась за несколько десятидневок после перехода в стан ЭруЛаби. Фармацевтические усилители постепенно исчерпывали запасы активных веществ, а Минирута поднималась все выше по лестнице самоограничений ЭруЛаби. Она стала второй ЭруЛаби на корабле, поднявшейся до четвертой ступени, и согласилась на абсолютный отказ от всех негенетических ментальных и физиологических усилителей.
Теперь Морган мог общаться с ней на равных. Его фармацевтические усилители максимально сузили пропасть, разделяющую двух людей, пришедших в этот мир с интервалом в два десятилетия. И он удивился, обнаружив, что Минирута проводит две трети каждого дневного цикла за изучением данных, добытых охотой за ископаемыми, но вскоре понял, что у нее имеются к этому свои побуждения.
Для Минируты происходившее на Афине доказывало, что эволюция — процесс случайный.
— Ари прав, Морган, — сказала она. — Эта планета может научить нас многому. Но это не тот урок, на который рассчитывает Ари. Это знание о том, что никакого плана не было и нет. Нет также и Великой Всеобщей Цели. Есть только одна реальность — индивидуумы. И их нужды.
Для Ари критическим вопросом стала эволюция разума. Очевидно, Жизнь на Афине погибла еще до того, как разумные существа научились строить города или превращать луга в фермы и поля. Но есть ли надежда обнаружить здесь нечто вроде земных питекантропов? Если на планете затеплились хотя бы искорки разума, способного измыслить орудия и создать зачатки культуры, то не докажет ли это, что эволюция и в самом деле ведет в определенном направлении?
— Допустим, я соглашусь с тобой в том, что появление позвоночных на Земле действительно было случайностью, — говорил Ари. — Но ведь ты сам увидишь несомненное повышение разумности, если взглянешь на обнаруженные нами прогрессии. Ведь нельзя сделать переход от неподвижных морских существ к наземным существам, причем явно с высокой подвижностью, без существенного развития мозга. Разум — неизбежный победитель в процессе отбора. Живые существа, умеющие думать лучше, всегда сменяют тех, у кого нервная система менее сложна.
