— Что за дрянь такая? — удивился Прохор.
— Ну, жует она резиночку, а тут вдруг кто заявился и жевать уж неприлично, а мусорной корзины рядышком нет. Так она скоренько — в сумку! К подкладке прилипнет — зубами не отдерешь! Или дельные бумажки между собой склеятся. Ты как такое увидишь — сразу лови.
— Она выходит, плюет, а я — лови? — возмутился Прохор.
— А тебя, между прочим, сюда веником не гнали, — напомнил Феоктист Степаныч. — Я знаю: внизу за батареей и другие объявления имеются. Вот сорок пятой квартире холодильный нужен.
— Дед, ты их холодильник видел? — Прохор едва не задохнулся от негодования. — Это, дед, целый город, и туда троих холодильных нужно, чтобы мало-мальский порядок держать! А они все норовят на одного навесить!
— Да, хозяин у них строгий, Поликарп Федотыч, — согласился дедушка. — Вроде меня — бездельников страсть не любит. Ну, удачи тебе, Прохор! Обживайся. Вот дырочка за подкладку ведет — тесновато, ну да привыкнешь.
— Привыкну. Спасибо, дедушка.
— То-то.
До утра Прохор знакомился с сумочным хозяйством. Порядка наводить пока не стал — разве что пыль собрал и выкинул, да еще замусоленную жевательную резинку. Посчитал деньги в потайном кармане. Отыскал завалявшийся колпачок от авторучки, самой авторучки не приметил, решил подождать — авось объявится. Мелкие монетки собрал и положил в кармашек, где визитные карточки.
Утром, услышав голоса, затаился.
Хозяева завтракали на кухне. Командовала она — хозяйка. Мужской голос лишь бубнил. Потом цепкая ручка подхватила сумку, и начался день!
Сумка открывалась раз, пожалуй, двести. Наманикюренные пальцы так и врезались в нагромождение жизненно важных мелочей. Первым делом хозяйка сунула в самое большое отделение мобильный телефон. Прохор такую штуковину видел впервые, однако вещица была крупная, гладкая, аккуратная и, очевидно, большой заботы с его стороны не требовала. Футляр с очками тоже показался ему безопасным. Ждал Прохор ключей от квартиры, но так и не дождался. Хозяйка держала их на одной цепочке с ключом зажигания.
Должность сумочного оказалась суетливой. Только успевай в свой закуток нырять. К концу дня Прохор умаялся — словно мешки с перловкой и гречкой таскал. Одних жвачек шесть штук поймал.
Вечером, когда хозяйка, оставив сумку в гостиной на кресле, где по ночам и было ее постоянное место, пошла с мужем на кухню, нанес визит Феоктист Степаныч.
— С первым тебя деньком! — поприветствовал. — Наша-то в духе! День у нее заладился. А сам — ох, и говорить неохота…
