Сказал я это потому, что Таранихин иногда пользовался, как он считал, безошибочным «психологическим методом воздействия на преступников», который мы, чекисты, сослуживцы капитана, не принимали всерьез, иронизируя над ним.
Таранихин — мой ровесник, коренной дальневосточник. Это был энергичный коренастый крепыш с приятным розовощеким лицом, на котором постоянно играла, словно светилась из-под аккуратно подстриженных черных усиков, едва заметная улыбка.
В органы контрразведки его взяли около года назад — из военной прокуратуры. Там он и прошел следственную практику.
На станции нас встретил военный комендант капитан Кравцов Павел Акимович. На эту должность его назначили недавно — после того как он подлечился в госпитале: был тяжело ранен на фронте.
Он сказал, что с тремя задержанными, о которых сообщил подполковнику Глухову, сам разобрался. Двое из них оказались солдатами стоявшего на окраине города авиатехнического батальона. Их опознал и увез с собой присланный командиром части старшина. Третий — сторож сельпо, непригодный к военной службе, торговал возле эшелона табаком; он известен милиции, куда и передан.
«А четвертый ждет вашего разбирательства. Вот его документы: командировочное предписание, выданное воинской частью на имя рядового Кунгурцева Михаила Осиповича, продаттестат, накладная и доверенность на получение имущества связи на станции Мучная, 830 рублей. Кроме того, у Кунгурцева изъяли незаполненный бланк командировочного предписания со штампом и печатью той же части». — «Какие еще документы были у Кунгурцева?» — спросил я. «Больше никаких. Когда задержанного привели в комендатуру, тот по моему распоряжению выложил на стол содержимое своих карманов. Все, что там было, перед вами. Оружия не имел. Изъятые документы описаны вот в этих рапортах».
Мы внимательно осмотрели документы, побеседовали с патрульными. Те рассказали, что в 15 часов, заступая в наряд, видели на вокзале пехотинца — Кунгурцева — среди авиаторов и артиллеристов, а через час у эшелона с артиллерийскими орудиями, которые разгружались на платформу, вновь заметили Кунгурцева возле солдат охраны. На вопрос старшего патруля о том, что он здесь делает, Кунгурцев ответил, что, находясь в командировке, ожидает своего поезда, а к солдатам подошел покурить и узнать, нет ли среди них земляков. Патрульные отвели его в здание вокзала, где он дважды пытался ускользнуть, уклоняясь от проверки документов: вначале возле билетной кассы — хотел скрыться в толпе; затем вроде бы по ошибке шмыгнул в дамский туалет. Но патруль его не упустил, доставил в комендатуру.
