В конце октября, в погожий осенний день, мы, всей нашей группой чекистов, возглавляемой полковником Абрамовым, вылетели в Куйбышевку-Восточную. Под крылом самолета медленно проплывали маньчжурские сопки, пестрые заплаты осенних полей и широкие таежные дали и долины, нарядно расцвеченные почти сплошь пожелтевшими кронами берез, бурыми полосами дубняка, багряно-красными прожилками дикого винограда и осины, притаившейся по распадкам темнеющей хвоей величавых кедров, лиственниц, сосен.
Недолго, всего около трех месяцев, я пробыл в Маньчжурии. Но крепко запечатлелся в моей памяти ее трудолюбивый и многострадальный народ. И, думая о нем, взгрустнул тогда в самолете. Но рядом с этим настроением в душе нарастало и крепло радостное чувство встречи с Родиной, с родными и близкими, которые уже давно нас ожидали. Ждали новые дела и новые заботы.
Глава IV
КТО ЖЕ ТЫ, КУНГУРЦЕВ?
— Прошло три года после моего возвращения из Маньчжурии, — рассказывал Петр Петрович курсантам на очередной встрече с ними. — Я давно отошел от дела Кунгурцева. Лишь временами оно вспоминалось. И тогда возникало во мне томящее чувство нечетко осознаваемой вины за незавершенность этого дела, за то, что не удалось докопаться до всей глубины сведений о личности этого преступника. Но я чувствовал, что судьбе будет угодно еще раз свести меня с этим человеком. И не ошибся.
В 1947 году меня перевели в Хабаровск и назначили начальником оперативного отделения Управления особых отделов Дальнего Востока. По роду новой службы я часто выезжал в командировки.
В середине сентября 1948 года, возвращаясь в Хабаровск, заехал по пути навестить близкий для меня коллектив особого отдела 1-й Краснознаменной армии. Встретился с сослуживцами и друзьями — Бухтиаровым, Абрамовым, Таранихиным, Сошниковым… Полковник Бухтиаров выглядел бодрым, посвежевшим, приветствовал меня шумно, радостно. «А, начальство приехало! ЦУ (ценные указания) нам давать будешь?.. Ну, здравствуй, здравствуй!.. Рассказывай, как там, наверху, живется», — говорил он, крепко пожимая мне руку.
Обмен новостями с ним длился несколько часов. В конце беседы я сказал, что хотел бы заночевать здесь, а завтра в их отделе посмотреть розыскные материалы. Он с охотой приветствовал это. Мы распрощались.
Выйдя из кабинета полковника, я сразу же попал прямо в объятия поджидавшего меня за дверью розыскника капитана Сошникова. Он пригласил к себе домой в гости. В квартире Сошникова за чашкой чаю добрым словом вспоминали свою старую службу, когда жили в одной комнате, коротая в ней свои холостяцкие дни.
