Сегодня полуденный покой был нарушен. Колонна машин появилась со стороны космопорта, беспрепятственно миновала укрепления на границе барханов. Гонимый ветром песок бессильно бился о наклонные стены Цоколя, массивные ворота, на протяжении тысячелетий сдерживающие напор пустыни, открылись, пропуская четыре вездехода, сопровождающие мощный комфортабельный флайкар.
Тихо урча водородными двигателями, машины пронеслись по безлюдным улицам, затем на площади Пяти Племен колонна свернула в сеть проулков, где здания с наглухо закрытыми в этот час окнами выстраивались сплошной унылой колоннадой, а через пару километров структуру современного городского уровня нарушило появление скал: многоэтажные жилые комплексы остались позади, дорога начала петлять, появились древние постройки. Они сливались с отрогами скал, образуя массивную линию защитных укреплений.
Над ущельем, в которое незаметно превратилась улица, изгибались каменные мосты, следы многолетнего воздействия песчаных бурь виднелись повсюду, свидетельствуя, что эта часть города раньше была подвержена воздействию ураганных ветров.
Машины остановились.
Отвесная стена преградила путь. Прошло несколько минут, прежде чем заработали древние механизмы, и массивные ворота, изготовленные из обшивки колониального транспорта, медленно открылись.
Четыре вездехода остались у границ нижнего города, лишь флайкар продолжил путь, нырнув в широкий тоннель.
* * *
Природа Ганио скудна и сурова, первым колонистам, ступившим на планету полторы тысячи лет назад, в эпоху Великого Исхода, пришлось нелегко, но они сумели выжить, и мир, ставший их новой родиной, постепенно открыл ганианцам потаенные экосистемы.
Фазул Джаалмедин редко покидал скальный город.
Здесь, в прохладной неге пещер, цепляясь за трещины и неровности, по стенам вились удивительные растения, с бледно-желтыми листьями и нежными, не терпящими жары благоухающими цветами, по полу в каменных желобах струилась прозрачная чистая вода, геотермальные источники наполняли бассейны пузырящимся теплом недр, вентиляционные шахты, сохранившиеся с незапамятных времен, обеспечивали постоянную циркуляцию воздуха. Современные инженеры назвали бы комплекс внутрискальных сооружений «контролируемой средой обитания», но Фазул не интересовался наукой, его жизнь ограничивалась иными заботами и интересами.
Ганиопорт мог расти ввысь сколько угодно, а его население – пестрый конгломерат выходцев с разных миров – тщетно делил верхний город на кварталы и улицы. Ни одна инопланетная диаспора не обладала на Ганио реальной властью, а ядовитая накипь субкультуры не проникала сюда, в прохладу древних пещер, где время как будто застыло, отвергая большинство перемен.
