Пугающие видения больше не возвращались, но образ загадочного Германа не потускнел – он стал частицей рассудка и памяти Тагиева, и в мысли, касающиеся проблем сиюминутного выживания, навязчиво вплетались вопросы: что стало с молодым воином? Нашел ли он в себе мужество следовать избранному пути? Удалось ли ему преодолеть ненависть к форкарсианину, смог ли он использовать истребитель предков, достичь Солнечной системы, отыскать последний резерв Человечества?
Такая двойственность восприятия отнюдь не шла на пользу Анвару.
Его взгляд, обежав окрестности, вновь вернулся к сумеречным очертаниям пологого холма.
«Что, если источник моих галлюцинаций скрыт на борту древнего корабля? – промелькнула мысль. – Мог ли расширитель сознания сформировать образ Германа на основе неких данных, полученных от систем космического скитальца?» – Ганианец упорно боролся с раздвоением личности, искал, но не находил разумного объяснения случившемуся.
«Нет! – мысленно отрезал он, спускаясь по склону к обломкам «Фалкона». – Даже если на борту древнего корабля еще функционируют некоторые системы, они созданы по иной технологии, несовместимы с программным обеспечением имплантов, и информация, переданная ими, никак не могла быть «загружена» в мой рассудок!»
* * *
К ночи стало прохладнее. Огромный шар луны поднялся над горизонтом, освещая саванну холодным коричневатым светом.
Осмотр истребителя привел к неутешительным результатам. Секции гиперпривода и бортовой передатчик гиперсферных частот уничтожены, стартовый сегмент с аварийными капсулами превратился в груду искореженного металла, среди массы обломков Анвар не обнаружил ни одного исправного источника энергии.
«Нет способа подать сигнал бедствия», – мрачно размышлял он.
За двадцать лет, проведенных в рядах наемников, Анвар побывал во многих смертельно опасных ситуациях, участвовал в корпоративных войнах, защищал интересы «Мантикоры», его мировоззрение действительно изменилось, но техносфера, которой он привык манипулировать, внезапно исчезла, осталась за сотни световых лет отсюда. Его расширитель сознания тщетно искал доступные сетевые соединения.
Единственными исправными устройствами оставались логры.
Он присел, мрачно глядя себе под ноги. Остро вспомнился недавний разговор с Холмогоровым, гневная реакция на просьбу Алексея.
«И что же мне делать?
Изменить своим убеждениям, вернуться в логр, вновь соприкоснуться с абсолютной памятью? Еще раз прожить те события, запомнить правильную последовательность для формирования устройства связи, потревожить души павших в отчаянной попытке вырваться отсюда?»
