— Вроде солнца: глянешь — в глазах потемнеет, а все радуются ему! Недаром со всех концов света прутся люди в Грибовщину, стар и млад…
— Счастливые мы, Химочка! — В порыве чувствительности Лиза чмокнула товарку в щеку.
— Ой, и не говори! Я в Страшеве так мучилась при родном брате, до того мучилась, что и рассказать трудно… Бывало, пролетит ночь, а я и глаз не сомкну! Голос каждого петуха на селе изучила! А пришла сюда — как заново на свет родилась! Как вздумаю иногда, какая тут нужная, что служу богу, творю добро и милосердие, и на душе так легко делается, что, кажется, среди ангелов живу!
— А она, бедная, все ревет… Взялся он за нее, скажи ты!.. Заядлый человек!
— Молодая, слез много, пусть выплачется, Лиза! Это полезно, когда вредный сок вытечет из тебя. Не надо им мешать!
— Куда же нам-то деваться, Химочка? Ночь ведь. Кого теперь станешь будить?
— Не беда, пристроимся где-нибудь!..
Умиленные и взволнованные, женщины постояли еще немного и, когда то, что происходило в хате, стало напоминать семейную свару, отправились искать ночлег.
Появление Тэкли в доме Альяша дало пищу для новых разговоров. Бабки удивлялись прозорливости пророка:
— Он каждого видит насквозь. Что-нибудь скрыть от него — и не думай!
— Даже потаскуха из Праздников не могла обмануть! Поглядел Илья на нее и говорит: «Хоть ты и красивая, и в шелка одетая, а есть ты сатана и отойди от меня!»
— А та, говорят, услыхала это да как заржет!.. Люди глядь на ее ноги, а там копыта! Носом потянули — серой воняет!
И валил народ на поклон к мессии. К тому вечному мессии, которого столько веков ожидали поколения моих предков. В течение столетий не было такой благоприятной обстановки, которая бы способствовала так разжиганию мистического огня веры.
