— Все, что принадлежало им, стало моим, — сказал он и с ног до головы смерил ее голодным взглядом. — Так же, как станете и вы.
С пугающей быстротой Баэда поднялась на ноги. Мальврек и Савор вдруг осознали, что там, где раньше были лишь тени, теперь стоят инкубы. Напряжение в воздухе стало осязаемым.
Баэда заговорила слегка неестественным голосом:
— Вы… страстны, лорд Мальврек, но не производите впечатления.
Осклабившись, Мальврек коротко кивнул, развернулся на каблуках и пошел к двери. Савор последовала за отцом. Она отбросила ящик, и тот с грохотом покатился по полу, рассыпая на паркет останки соперников архонта, похожие на засушенные цветы.
Планета Франчи была холодна, дни ее — дождливы, а ночи — туманны. Она была покрыта обширными горными хребтами, густыми лесами и бурлящими серопенными океанами. Короче говоря, это был мир, который оценил бы любой темный эльдар, и Мальврек твердо вознамерился сделать из него подарок для Баэды. Фактически, Франчи обладала одним-единственным недостатком: на ней жили люди. Поэтому старый архонт принялся за работу.
Первым делом его воздушные войска обстреляли и разбомбили их жалкие укрепления и бастионы. Затем, когда остались одни только руины, он обрушил на выживших защитников свои основные силы. «Рейдеры» беззвучно скользили над сокрушенными городами, без всякого разбора забрасывая гранатами и бункера, и здания. Сферы из искаженной призрачной кости взрывались, обращаясь в белый как мел порошок, настолько тонкий, что даже самые лучшие фильтрационные системы Империума не могли его удержать. Он находил путь в глаза, уши и легкие, а попав туда, вызывал столь ужасающие галлюцинации, что жертвы его могли лишь кричать и рыдать. Они катались по земле, раздирая ногтями собственные лица и выцарапывая себе глаза, а воины Мальврека поливали мирных жителей Франчи градом ядовитых кристаллических осколков или насквозь пронзали штыками. Тех, кого не убили на месте, волокли прочь и сковывали шипастыми цепями. Им не достанется быстрой и безболезненной смерти — когда темные эльдары увезут их в Комморру, они будут влачить жалкое существование еще долгие годы, а то и десятилетия, в качестве рабов, игрушек и еды.
В общем, все это было очень волнующе и прекрасно, и приспешники Мальврека были просто в восторге. Он сам, впрочем, странным образом не ощущал никакого интереса. Он знал, что должен быть прямо там — в гуще боя, наслаждаться смертью и хаосом. Вместо этого он стоял в одиночестве посреди городской площади, заваленной рухнувшими статуями и кучами мертвых людей, и наблюдал, как другим достается все веселье. Его мысли по-прежнему были заняты Баэдой.
