Через десять минут Найт вслед за журналисткой поднялся к «Олдвич, 1» и вопросительно взглянул на швейцара. Тот кивнул. Найт сунул швейцару десятку и пошел за Поуп в бар, откуда доносились оживленные голоса.
— Музыка пробила Фаррел, — заключила девушка. — Она ее уже где-то слышала.
— Согласен. Она готова была бежать куда глаза глядят.
— Может, она и есть Кронос? — спросила Поуп.
— Воспользовалась этим именем, чтобы мы подумали, будто Кронос мужчина? Не исключено.
Они вошли в легендарный «Лобби-бар» — треугольной формы, с высоким сводчатым потолком, полом бледного мрамора, стеклянными стенами и прекрасной мебелью, уютно составленной группами.
Если в баре соседнего «Савоя» царил гламур, то «Лобби-бар» был заведением денег. Олдвич-стрит, находящаяся недалеко от Сити, впитала достаточно корпоративного лоска, чтобы «Олдвич, 1» стал магнитом для жаждущих банкиров, раскрасневшихся трейдеров и спешащих отметить сделку дельцов.
Клиентов в баре оказалось не менее пятидесяти, но Найт сразу заметил Ричарда Гилдера: крупный, с серебристым ежиком волос, похожий на вепря, он сидел в баре один, ссутулившись и опустив голову.
— Сначала с ним поговорю я, — сказал Найт.
— Почему? — возмутилась Поуп. — Потому что я женщина?
— А со сколькими коррумпированными магнатами вам удалось поболтать на спортплощадке? — холодно осведомился Найт.
Журналистка с преувеличенной галантностью уступила ему дорогу.
Деловой партнер сэра Маршалла будто смотрел в пропасть, стоя на краю. Налитый на два пальца чистый скотч маленьким водоворотом крутился в хрустальном тумблере. Слева от Гилдера стоял пустой барный стул. Найт сделал вид, будто хочет присесть.
Путь ему заступил возникший из ниоткуда горилла в темном, как у Гилдера, костюме.
— Мистер Гилдер желает побыть один, — сказал он с отчетливым бруклинским акцентом.
Найт показал удостоверение. Телохранитель Гилдера пожал плечами и показал свое. Джо Масколо, нью-йоркское отделение «Прайвит».
— Приехали помочь на Олимпиаде? — спросил Найт.
Масколо кивнул:
— Джек вызвал.
— Значит, мне можно поговорить?..
Агент нью-йоркского «Прайвит» покачал головой:
— Человек хочет побыть один.
Найт сказал громче, чтобы услышал Гилдер:
— Мистер Гилдер, сочувствую вашей потере. Я Питер Найт, тоже из «Прайвит», веду расследование для Олимпийского оргкомитета и моей матери, Аманды Найт.
