Кати в Америке | страница 50



«Друг порядка», или «Тот, кто знает жизнь» может возразить мне, что, мол, такие молодые люди есть во всех странах. Да, да, хорошо известно: кто уверяет, что он, мол, будет носить свою любимую на руках всю жизнь, тотчас начинает ворчать, когда она вместо этого просит его вынести помойное ведро, что все-таки значительно легче. Но любовь по-американски чуточку иная. У американской молодежи еще молоко на губах не обсохло, а они уже вынуждены притворяться, что любят своих dating-partners, — таково здесь правило хорошего тона.

А на веранде сидел мой милый Боб, обладающий чувством юмора, и мычал печальнейшие любовные песни:

— Now is the hour
when we must say goodbye.
Soon you’ll be sailing
far across the sea.[107]

«Sailing[108] — никогда в жизни, — подумала я. — Ведь стоит мне только выйти в море, как поднимается шторм не меньше двадцати семи баллов».

А Боб неутомимо продолжал:

— I’ll dream of you,
if you will dream of me.[109]

Что можно сказать в ответ на такую песню? Этому никогда не научишься в школе!

— Some day I’ll sail
across the seas to you[110].

Да, о боже! Какой удар ожидает Яна — это единственное, что можно сказать наверняка!

Нежная песня сменилась мягким приглушенным ревом. И тут из сада послышалось легкое восхищенное

хихиканье, и от ближайшего куста сирени отделилась черная тень. Это Джимми стоял там, ожидая мать. Какое счастье, что хотя бы маленькие дети обладают здоровым и разумным взглядом на многие вещи.

Я быстро пожелала Бобу спокойной ночи и поднялась наверх — к Тетушке.

— Ложись спать, — сказала она.

Я ответила, что это мое самое большое желание. Потом стала раздеваться, тихо и сердечно напевая ей песню:

— I’ll dream of you,
if you will dream of me, —

а потом спросила: — Разве это не справедливо, милая Тетушка?

Она посмотрела на меня с величайшим отвращением.

— Я все время чувствовала, что это чистейшее безумие — пускать тебя в Америку, — сказала она. — Но то, что это так ударит тебе в голову... ох-ох-ох!..

XI


Если хочешь увидеть народ Америки в разрезе, надо просто отправиться на такую большую автобусную станцию, как Грейхаунд[111], и усесться там в зале ожидания. От многочисленных билетных касс струится нескончаемый поток пассажиров разного цвета кожи, разных возрастов и по-разному одетых. Тут и потные рабочие в синих робах с засученными рукавами, и нарядные домохозяйки с пакетами в руках, и шикарные молодые матери с дико орущими младенцами, белые и негры вперемежку, пассажиры дальнего следования и такие, которым надо проехать только одну остановку. Если нет денег, чтобы пойти в кино, надо лишь расположиться на удобной скамейке в зале ожидания и совершенно бесплатно наблюдать самые интересные драмы из повседневной жизни. Перед залом ожидания кишмя кишат автобусы. Одни уезжают, другие приезжают, струясь никогда не иссякающим потоком.