— Ку-ку!
Тут я поняла, что ее, видимо, случайно отпустили в воскресенье из лечебницы для нервнобольных, хотя выглядела она на редкость нормально и респектабельно.
Что ни говори, а мы — шведы — сильное и хорошо владеющее собой племя! Первая вспышка удивления, охватившая всех пассажиров вагона, быстро улеглась. У некоторых был несколько оскорбленный вид — из- за того, что их потревожили во время глубочайших раздумий. Но большинство снова обрело свое обычное, совершенно равнодушное, чуть кислое выражение лица. Пока мы объезжали весь Эстермальм[44], старая дама постоянно издавала свое все более и более ликующее «ку-ку!..». И никто не переменился в лице! У всех был такой вид, словно нельзя и представить себе более обычного и подходящего занятия для изящной пожилой дамы, как разъезжать по городу в воскресный полдень, издавая непрерывно «ку-ку!».
У меня, во всяком случае, появилось сильное подозрение, что этот трамвай не лучшее место для избавления от комплексов. Вопреки всему не следует переоценивать людское самообладание. Сначала кукующая дама, затем я, чуть не вступившая в веселую беседу. Ведь могла начаться настоящая паника!
Я вышла на улице Оденгатен[45], полностью сохранив все свои комплексы. И последнее, что я слышала, прежде чем трамвай исчез в направлении Свеавеген[46], было веселое, ликующее «ку-ку!».
Зачем я так долго рассказываю эту историю? Дело в том, что я не могу избавиться от мысли, что было бы, если бы милая маленькая старушка вместо стокгольмского трамвая куковала в нью-йоркском автобусе? Какой бы тут начался переполох! Какое ликование! Пожилая дама наверняка имела бы не меньший успех, чем я, когда потеряла туфельку на Пятой авеню.
А было так. Мне надо было сесть в автобус, доехать до Вашингтон-сквер[47], я хотела осмотреть знаменитый Гринич-Виллидж[48]. Я подбежала, запыхавшись, с воистину спринтерской скоростью в тот самый миг, когда автобус должен был отойти. Только он тронулся в путь, как я, совершив настоящий козлиный прыжок, оказалась в автобусе, чего нельзя сказать о моей левой туфле! Она осталась лежать на асфальте, маленькая, коричневая, покинутая туфелька, а я с каждой секундой все больше удалялась от нее.
Ах-ах-ах, какой восторг это вызвало в автобусе! Сколько веселых шуток и упоминаний о Золушке! Окажись я в шведском автобусе или трамвае в тонком нейлоновом чулке, но без туфли, наверняка мои спутники были бы просто недовольны тем, что их потревожили, если бы вообще прореагировали на это происшествие. Иначе обстояло в моем американском автобусе. Всем показалось таким очаровательным, что на мне только одна туфелька. Мне тоже хотелось бы думать, что это очаровательно. Но почувствовать подлинный восторг мне не удалось. И что мне было делать? Существовало, насколько я могла понять, лишь две возможности. Либо по-прежнему ехать в автобусе, пока не зачахну, либо выйти на следующей остановке и допрыгать на одной ноге до туфли. Прыгать на одной ноге по Пятой авеню! Надо иметь невероятно развитое чувство юмора, чтобы посчитать это особенно веселым! Во всяком случае если прыгать придется тебе самой!
