(Всем в анабиоз!)
Космолет был заражен и, несмотря на усилия по его очистке от пожирателей стальных конструкций, постепенно разрушался. Прошел еще год. В секторе, где находился девятилетний Дима, вдруг развалилась внешняя оболочка космолета. Моментально был заблокирован вход в этот сектор, а сам Дима оказался благодаря спасательному поясу в шарообразном пузыре, наполненном кислородом и гелием. Вадим Аркадьевич откачал воздух в соседнем секторе, заблокировал его, разблокировал поврежденный сектор и выкатил из него Диму в соседний, неповрежденный. Затем он собрал оставшийся в строю коллектив и доложил:
– Друзья, космолет скоро начнет рассыпаться, превращаясь в металлическую пыль. По моим расчетам последней развалится защита атомного реактора, и, если он до этого будет заглушен, выйдет из строя управление. Разумеется, если он не будет заглушен, он взорвется.
Космонавты молчали. Никто не мог предложить выхода из создавшегося положения.
– Есть два варианта, – сказал Вадим Аркадьевич, – всем уйти в анабиоз, кроме Маши. Она разложит криогенные аппараты по космодискам и отправит их в разные стороны. Мы превратимся в космических странников.
– А что, дисколеты не подвержены этой эрозии? – спросила Ольга Евгеньевна.
– Нет. Не подвержены. Они изготовлены из твердых немагнитных сплавов.
– А как же мама? – спросил Дима дрогнувшим голосом.
– Она постарается уйти в анабиоз с использованием автоматической программы и останется на космолете. Реактор предварительно заглушим, и все цепи обесточатся, кроме аккумуляторных.
– А второй вариант? – спросила Маша.
– Второй вариант – остаемся все здесь, в криогенных камерах.
– В надежде на чудо? – спросила Ольга Евгеньевна.
– Если чудеса бывают, то пусть одно из них случится, – ответил Вадим Аркадьевич.
– Тогда уж лучше вместе, – обреченно проговорила Ольга.
– А когда? – каким-то глухим голосом спросила Маша.
– Когда созреет ситуация.
И ситуация созрела. Когда сектора один за другим стали блокироваться в связи с разрушением корпуса космолета, космонавты приняли решение: «Пора!» – и заглушили реактор. Маша провела операцию замораживания Ольги Евгеньевны, Вадима Аркадьевича и со слезами на глазах посмотрела на Диму.
– Мама, а можно вместе, в одной камере? – еле сдерживая слезы, попросил Дима.
