— Он замечательный человек, — сказала Лэки искренне.
— Да. Я его очень люблю и уважаю. Вам стоит навестить его как-нибудь. Только возьмите с собой что-нибудь в подарок. Плитку шоколада, например. Я всегда так делаю, хотя вижу его каждый день.
— И часто вы навещаете его?
— Пока не приехали близнецы, я там пропадал почти все время. Гампи очень интересно рассказывает о жизни предков. Кстати, в жилах моей матери текла индейская кровь. Гампи научил меня делать луки, барабаны, стрелы.
— Здорово! — восхитилась Лэки. Она вдруг представила, как он мастерит лук, склонившись над рабочим столом. Отблески огня в камине играют на его лице… — Вы тоже гордитесь своим происхождением?
— Пожалуй, — сказал он немного удивленно. — Хотя даже не знаю, как это началось. В первом классе кто-то обозвал меня грязным индейцем, и это отразилось на моем характере, я постоянно доказывал всем свое «я».
Лэки не могла и представить, что Итану нужно что-то кому-то доказывать. У него было все, что должен иметь порядочный человек и настоящий мужчина: открытый сильный характер, честность, красота, ранчо и даже, пусть и в прошлом, слава…
— А где вы встретились с Гампи? — Лэки задала вопрос, не сомневаясь, что ее ангел-хранитель из аэропорта помог и Итану найти себя и обрести покой.
— Однажды он появился здесь — искал работу, а я как раз стал владельцем ранчо после отъезда родителей в Аризону. Я тут же взял Гампи, но он скорее мой друг, чем работник. На хозяина я никак не похож, да и не умею командовать.
Лэки рассмеялась.
— Кто тут действительно хозяин, так это близнецы.
Итан тоже рассмеялся. Лэки отдала бы все, чтобы продлить этот разговор, но он уже поднялся и составил посуду в раковину. Мелочь, конечно, но Кит никогда бы не стал делать этого, подумала она.
— Спокойной ночи, — сказал Итан и посмотрел на нее. Она замерла в ожидании — неужели это все? Каждая клеточка ее тела ждала продолжения чтобы он заключил ее в объятия и целовал, целовал, целовал…
— Спокойной ночи, — пробормотала она, с трудом справляясь с нахлынувшими чувствами.
Он постоял какое-то мгновение, словно ожидая с ее стороны призыва, потом повернулся и вышел.
Итан вернулся в комнату и плотно захлопнул за собой дверь. Сердце бешено билось в его груди. Она, верно, не представляла, как хороша в длинной мужской рубашке, с распущенными и слегка растрепанными после сна волосами.
Уйти — вот единственный выход. Уйти вообще от нее, иначе он пропадет. Он и так еле сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия и целовать ее, вкушать ее, ласкать ее. Желание горело в нем так сильно, что он никак не мог прийти в себя. Последнее время он всячески избегал ее — вставал рано и уходил прежде, чем она появлялась в кухне. Конечно, приходилось идти на жертвы, например пропускать завтрак, но это не слишком большая цена за спокойствие, иначе он не мог выкинуть ее из головы весь день.
