- Он жив?
- Да, но ранен. Его зацепило пулей. Врачи говорят, что он должен поправиться.
- Хорошо. Умница он. Я думал, что растеряется. Или ...?
- Нет, он даже раненным командовал полком. А потом, когда мы перешли в контрнаступление, отдал приказ об атаке полком фланга северян, пытавшихся сохранять порядок. Именно эта атака и принесла основные потери, но без нее разгром не вышел таким всеобъемлющим. После боя мы насчитали около пяти тысяч солдат и офицеров янки. Пленных, как ты понимаешь, мы не брали, так как кормить их нам нечем. Практически, в том штурме северяне потеряли дивизию.
- А наши?
- Наших? Ранен только ты, убитых нет. - Михаил недоверчиво посмотрел на совершенно невозмутимого Александра.
- Разве южане не наши?
- Нет, конечно. Но если ты о них спрашиваешь, то их погибло немного, сто семьдесят пять человек и почти пятьсот раненых.
- Почему они не наши? Ради чего тогда мы сражаемся за них? - Удивился Голицын.
- Мы сражаемся за интересы Российской Империи.
- То есть, как? Какие здесь у России могут быть интересы? Да еще такие! - Голицын был уже не столько удивлен, сколько поражен.
- Хм. - Александр встал и прошел по палате. В ней было четыре больничные койки, но соседей у Голицына, по настоянию великого князя, не было.
- Ваше Императорское Высочество, объясните мне, пожалуйста. Я не понимаю вас. - Александр повернулся на одних каблуках и уставился прямо в глаза Голицыну.
- Михаил... разговор этот будет очень непростой. Война она намного обширнее, чем ты думаешь. И она никогда не прекращается. Каждый день, каждый час, каждую минуту все население этой бренной планеты участвует в той или иной роли в этой мировой кампании. Все это, - Александр провел руками по округе, - лишь малый эпизод глобального противостояния, которое не утихает ни на секунду. Вы думаете, мне больше делать нечего, кроме как бегать по этому континенту, населенному рабами, авантюристами и преступниками?
- Я думал, что вы хотите ... - потупил взор Голицын, вспомнив свои крамольные мысли.
- Что я хочу поиграть 'в солдатиков'? - Александр ухмыльнулся. - Это нормальная мысль. Большинство точно так и думает. На самом деле все сложнее и проще одновременно. Со стороны кажется, что выступая на стороне южан, я помогаю Великобритании сохранить влияние и экономический контроль в этом регионе. На самом деле я вмешался в эту войну только потому, что если северяне разгромят южан и вернут целостность своего государства, то очень серьезно пострадает Россия.
