А что произойдет, если я вдруг проснусь? Если бы у нее хватило духу, она бы бросилась к конюшне, вскочила на Алариха и ускакала навстречу закату. Но льет дождь, и заката не будет, а к вечеру она все равно выйдет замуж. Бежать слишком поздно.
Агнес свернулась калачиком, укрылась с головой. На следующий день после того, как Гаролд посетил ее в Эдинбурге, неожиданно, но очень кстати приехали Марк и Тереза. Она угостила их остатками супа-пюре. А когда мать похвалила его, выпалила:
— Гаролд и я решили пожениться!
— Что? — воскликнули одновременно Тереза и Марк.
— Через две недели в «Максвелл-холле», если вы не против.
— Дорогая! — Тереза, вскочив, поцеловала дочь. — Конечно, не против! Я так рада за тебя. Любовь с первого взгляда, а я даже и не заметила!
Марк резко сказал:
— Но мне казалось, что вы совершенно несовместимы.
— Да нет же, — храбро соврала Агнес, — просто потребовалось время, чтобы выяснить это.
Вся ее тщательно отрепетированная речь мигом вылетела из головы. Рассеянно глядя на плавающую в супе петрушку, она добавила:
— Я беременна. Это будет ваш внук.
Тереза лишилась дара речи. А Марк осторожно спросил:
— Ты любишь Гаролда, Агнес?
— Полюблю. Со временем, — сказала она, потупившись.
— А он тебя?
— Спросите его, — последовал вызывающий ответ.
Марк покачал головой.
— Я однажды подвел Гаролда, когда он был маленьким. Очень подвел, отсюда его циничное отношение к женщинам. Не знаю, сколько раз я мечтал изменить прошлое, винил мою слепоту и глупость…
— Он рассказал мне о Рейчел, — перебила его Агнес.
— Правда? — Марк проницательно взглянул на нее. — Интересно. Он упорно отказывается говорить об этом со мной. Если настолько открыт тебе, Агнес, может, ты и подходящая жена для него…
Ворочаясь в постели дождливым ноябрьским утром и пряча лицо в подушку, Агнес не считала, что будет походящей женой Гаролду.
Он почти не касался ее с тех пор, как узнал о беременности. Как будто она вызывала у него отвращение. Как будто перестала быть предметом его вожделения. Гаролд не хотел жениться на ней. И не хотел спать с ней.
Четыре дня наедине? Она страшилась их.
В дверь постучали.
— Дорогая, ты проснулась?
Агнес заставила себя улыбнуться.
— Входи, мама.
— Я принесла тебе завтрак, — сказала Тереза.
Поднос был застелен белой крахмальной салфеткой, и на нем стояла серебряная вазочка с белой розой.
— Как мило с твоей стороны.
— Агнес, я так надеюсь, что ты будешь счастлива. Я хочу, чтобы ты была так же счастлива с сыном Марка, как я с ним самим.
