Правда, есть еще выход — подождать до Рождества. Тогда она будет на пятом месяце беременности и слов не понадобится: при первом же взгляде на нее все будет понятно.
В крайне взволнованных чувствах Агнес встала. Какой смысл ворочаться в постели полночи, вконец изводя себя. Лучше она пойдет в кухню и сделает себе сандвич. Сандвич с ветчиной. И маслины. И стакан молока, в котором много кальция.
Агнес тихо спустилась в кухню. Невозможно было не вспомнить, как они с Гаролдом поглощали тут бутерброды вечером после свадьбы. Невозможно забыть об их постыдной страсти. Закусив губу, Агнес открыла огромный холодильник и пять минут спустя уже сидела на табуретке и жевала маслину.
Да у меня все классические симптомы беременности, подумала она. Вот откуда потребность в продуктах вроде маслин или имбирных пряников со взбитыми сливками. Не попросить ли повара подать на десерт завтра вечером имбирные пряники?
Когда скрипнула дверь, Агнес чуть не вскрикнула от неожиданности. Она резко обернулась — на пороге стоял Гаролд. До этого момента она и не предполагала, как сильно надеется на его опоздание. Или на то, что он переменит планы и вовсе не приедет.
— Я так и думал, что это ты, — сказал он.
На Гаролде были белая рубашка и галстук, пиджак перекинут через руку. Его фигура, казалось, заполнила дверной проем. Агнес промямлила:
— Я полагала, что ты не появишься здесь до завтра…
— Жаль, если разочаровал тебя, — коротко бросил он.
Агнес глянула на край своей футболки, которая, когда она стояла, доставала ей почти до колен, но сейчас не прикрывала и бедер.
Гаролд шагнул вперед. Она неловко поднялась на ноги, кладя сандвич на блюдце рядом с банкой маслин.
— Ты воротишь нос от изысканных блюд, а теперь подкрепляешься ветчиной с маслинами, — заметил он.
Как Агнес ненавидела его насмешливый тон!
— Я проголодалась, — ответила она ледяным тоном.
Он приблизился еще на шаг и, взяв прядь ее волос, пропустил между пальцами. Агнес отпрянула.
— Перестань, Гаролд! Пожалуйста…
Рука его упала, лицо приобрело непроницаемое выражение.
— Ты на дух меня не переносишь, не так ли?
Чего Агнес не могла перенести, так это его прикосновений. Потому что один против ста, она снова растает в его руках и поцелует его так, будто завтра не существует. И как ей тогда удастся сохранить хоть каплю самоуважения?
— Ты слишком настойчив! — отрезала она.
Гаролд с силой рванул узел своего галстука.
— Тогда почему бы тебе не уйти? — недовольно проворчал он. — Я тоже проголодался и не желаю делить кухню с женщиной, которая воспринимает меня как потенциального насильника.
