Мгновение Гаролд оставался совершенно неподвижен, будто неким непостижимым образом Агнес ухитрилась застать его врасплох. Затем сжал ее в объятиях, властно и яростно, подобно человеку, изголодавшемуся по чему-то очень простому, но жизненно необходимому, вроде еды или воздуха. Агнес задыхалась от наслаждения, отдаваясь во власть Гаролду с щедростью, которую подавляла в себе годами.
А он, словно заразившись ее желанием, вынимал из ее волос шпильки одна за одной, пока светлые локоны не рассыпались по плечам. Затем Гаролд стянул с Агнес водолазку и, расстегнув лифчик, швырнул его на пол. Наблюдая за игрой выражений на лице Агнес, он ласкал ее груди сквозь сияющий водопад волос, дразняще касаясь затвердевших сосков.
Дыхание Агнес участилось. В бледном лунном свете, падавшем из окна, глаза Гаролда казались бездонными. Я могу утонуть в них, мелькнуло в голове, затеряться и никогда не найти себя вновь.
Подавив нарождающийся ужас, она взялась за пуговицы на рубашке Гаролда. Расстегнув рубашку, она увидела курчавые черные волосы на его груди и провела по ним пальцами. Тепло его кожи заставило ее кровь быстрее струиться в жилах. Гаролд нетерпеливым жестом сорвал с себя рубашку. И, сомкнув веки в экстазе, Агнес шагнула к нему.
Она чувствовала, как губы Гаролда прикоснулись к одной из ее грудей. И Агнес показалось, что она вот-вот умрет от восторга. Ее тело было объято блаженством, и она уже знала, что Гаролд не намерен прервать грубым натиском это восхитительное обольщение.
Ибо это было обольщение. Еще никогда в жизни Агнес не осыпали настолько чувственными и нежными ласками. Зная, как она сейчас прекрасна, объятая бесстыдной жаждой наслаждений, Агнес преисполнилась желанием подарить Гаролду такую же огромную радость, какую доставлял ей он. Время у нас есть, подумала она, целая вечность для любви, которая превзойдет все, испытанное ими доселе.
Она увидела, как напряглись мышцы у него на плечах: Гаролд оторвал голову от ее груди. Он расстегнул молнию джинсов, дал им соскользнуть с бедер Агнес, оставив на ней только кружевные трусики. Щеки молодой женщины вспыхнули, когда ладони Гаролда томительно медленно заскользили по крутому изгибу ее талии к выпуклостям ягодиц. И в следующий миг он уже подхватил ее на руки. Ее лицо покоилось на груди Гаролда.
— О, если бы это длилось вечно… — прошептала она.
Теперь Агнес лежала на кровати, а он целовал ее сомкнутые веки, нежную шею, груди — как будто единственным его стремлением было коснуться каждого дюйма ее тела. Одной рукой Гаролд стянул лоскуток кружев и с величайшей нежностью раздвинул ее бедра, лаская до тех пор, пока Агнес не начала изгибаться под его прикосновениями.
