— Вот-вот, — сказал Дэниел, — классический случай, когда ребенка нашли в мусорном ящике.
— О-о, — все, что могла сказать Лорелея. Рассердившись на себя, она постаралась загладить свою бестактность. — Но ведь, наверное, в вашей приемной семье были какие-то случаи наследственности, Дэниел?
— Меня никогда никто не усыновлял, Лори.
— Дэниел! — Она ласково положила свою руку на его. — Дэниел, но почему? Мне казалось, всегда имеются сотни желающих усыновить каждого здорового ребенка.
— Да, здорового. В этом все дело. Видимо, мое пребывание в мусорном ящике не пошло мне на пользу, ночи в Сен-Луисе холодные. Или, может быть, я подцепил там какую-то инфекцию, но до семи или восьми лет я непрерывно болел.
Дэниел замолчал посреди своей грустной истории, которую, как подумала Лорелея, он вряд ли часто рассказывает. Он смотрел на ее измененное гримом лицо, жалел ее и думал, что ей тоже пришлось испытать много тяжелого. И Лорелея порадовалась, что так плохо выглядит этим вечером. Если бы она, как всегда, сияла красотой, вряд ли он был бы так откровенен с ней.
Дэниел глубоко вздохнул и продолжал:
— Нет, я не был толстощеким херувимчиком. Никто не хотел усыновлять постоянно больного ребенка. А к тому времени, когда организм выработал иммунитет, и меня перестали мучить болезни, я стал угрюмым и недоверчивым и постоянно попадал в переделки. Я думал, что меня никто не полюбит, и вел себя соответственно. Они старались пристроить меня в какую-нибудь семью раз десять, не меньше, и каждый раз после испытательного срока меня снова возвращали в приют. — Дэниел поднял глаза на Лорелею. — Ох, черт, Лори, не плачьте.
— Я не плачу, просто ресница в глаз попала, — запротестовала Лорелея, осторожно стерла слезы со щек и накинулась на Дэниела. — Дэн, кто бы ни были ваши родители, они передали вам замечательные гены!
Он попытался улыбнуться.
— Может, вы и правы, Лори. Но я все равно ненавидел их, пока не понял, что за все, что случается в жизни, надо винить только себя. Уже в солидном возрасте двадцати пяти лет я наконец почувствовал, что стал взрослым и должен сам строить свою судьбу. Заглянув себе в душу и поняв, чего больше всего хочу, я поклялся сделать все, чтобы добиться желаемого.
Сила, с которой Дэниел произнес это, странным образом уколола Лорелею. Она напомнила ей отчаянное желание Говарда стать хирургом. Но слова Дэна не удивили ее. С самого начала она почувствовала в его характере решимость и способность добиваться цели.
