— Кто-нибудь пытался приблизиться к тебе на улице?
Розалинда покачала головой.
— Я никого не видела, но знаю, что за нами наблюдают, где бы мы ни находились.
— Да, это неприятно, — сказал Майкл после минутного раздумья. — Но ведь есть полиция.
— Я говорила с ними! — нетерпеливо выпалила Розалинда. — Они делают что могут, предложили сменить номер, однако звонки не прекратились.
Майкл нахмурился.
— Почему бы вам просто не уехать? — сказал он. — Ты можешь себе это позволить.
— Думаешь, я не пробовала? Я взяла Джейми с няней к бабушке в Лос-Анджелес в феврале. Первые три дня все было прекрасно, но потом пришло письмо, без марок. Горничная принесла, прямо в ящик было опущено. — Она страдальчески взглянула на Майкла. — Это не незнакомец. Он знает меня, моих друзей, может сесть на самолет и последовать за мной…
— И что ты сделала? — спросил Майкл.
Розалинда беспомощно всплеснула руками.
— Мы вернулись домой. По крайней мере, мы были на своей территории. К несчастью, няня так испугалась, что ушла, а я не осмелилась взять новую. Я не могу доверить Джейми постороннему человеку при таких обстоятельствах, когда против него что-то замышляется.
— Кто же за ним сейчас присматривает?
— Я, — произнесла Розалинда с вызовом.
Майкл ничего не ответил. Он просто скептически окинул взглядом ее бледно-зеленый костюм, тонкие колготки, плетеные кожаные туфли и безупречный макияж.
Розалинда покраснела.
— Я не всегда так одеваюсь, — объяснила она, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Я… надела этот наряд потому, что он мне идет и я хочу произвести на тебя впечатление».
Майкл откинулся на спинку кресла и любовался румянцем, заливавшим щеки Розалинды, и ее элегантным туалетом, не совсем подходившим, по его мнению, для ухода за маленьким и очень подвижным ребенком.
— Хотел бы я посмотреть, как ты общаешься с детьми, — сказал он после паузы.
У нее перехватило дыхание.
Заинтересованность, мелькнувшая в глазах Майкла, превратила его из далекого незнакомца в того человека, которого она помнила. Фонтанирующего идеями, всегда улыбающегося. Одной мысли о его улыбке оказалось достаточно, чтобы Розалинда пожалела, что вспомнила о ней. Для нее это означало вспомнить о других вещах тоже: о прикосновении его прохладных губ, его теплых рук, о его взгляде, когда он обнимал ее… Одним словом, вспомнить то, что она так хотела забыть.
— Тебе никто не мешает сделать это, — произнесла она со смешанным чувством досады и надежды и увидела, как улыбка исчезла с лица Майкла.
