— Или организовать достойные похороны.
— Мы не привыкли так обходиться со своими стариками. Здесь это не принято. Кстати, ты помнишь? — сказала она, посмотрев на солнце. — Как раз в это же время я впервые тебя увидела.
Пит улыбнулся.
— Скучала по мне?
— Может быть. А ты скучал?
— Конечно. Как ты думаешь, сколько у меня знакомых богинь садовых ведер и цыплячьих крылышек?
— Что, что?
— Ладно, не важно, — пробормотал он. — Я хотел прилететь раньше, но, к сожалению, не так уж много туристов знают об этом месте. Может, тебе стоило бы поторопиться со своими открытками?
— Может, и потороплюсь. — Она внимательно разглядывала его, думая, как это Сэму удалось так быстро его найти и как долго он еще здесь пробудет. — Ты останешься на ночь?
Он кивнул и спросил:
— Когда ты заканчиваешь?
— Мотоциклы сдают до пяти, ну прибавим еще полчасика, — сказала она. — А почему ты спрашиваешь?
— Я подумал, не прогуляться ли нам на эту горку?
— На какую? — Серена проследила за его взглядом. — А, на эту… — Она уже забиралась на нее. Не так уж легко это оказалось.
— Сэм говорит, там есть тропинка.
— Ну да. Для коз.
— И что оттуда видно весь остров.
Так оно и есть.
— Возьми камеру, — посоветовал Пит. — Тогда ты сможешь сфотографировать закат.
Она здесь уже пять месяцев и успела сфотографировать все, что только можно, включая и закат.
— Мне нужен какой-нибудь другой стимул.
— Ну, хорошо. Неужели тебе никогда не хотелось дотронуться до неба?
У него была душа поэта. И улыбка дьявола. Ей все равно не устоять.
— Ладно. Я согласна. Мы поднимемся наверх, и я коснусь неба.
Его улыбка обещала больше. Много больше. И она это знала.
В половине шестого последняя «веспа» возвратилась под свой кров, и Серена отправила Сэма домой. Ближе к шести, прихватив ее корзинку и сумку с выручкой, они пошли к коттеджу. Еще было довольно светло, чтобы успеть забраться на горку. Серена взяла полотняную сумку, положила туда фонарь и пару бутылок воды.
— Готова?
С жестом, таким же естественным, как и дыхание, Пит отобрал у нее сумку и перекинул через плечо.
— Вперед.
Они обошли коттедж, пересекли грунтовую дорогу и начали подниматься по козьей тропе.
Если и была одна вещь, к которой Серена успела привыкнуть на Варанисси, так это хождение по горам. Ее тело с каждым днем все больше любило преодолевать бесконечные спуски и подъемы, а ноги уже не выражали никакого протеста. Она была здоровой. Сильной. И тем не менее ее не покидало ощущение, что, если надо, Пит Беннетт, с его ленивым размашистым шагом и легким дыханием, одолеет этот склон одним стремительным рывком. Серена ускорила шаг, решив, что если уж давать себе нагрузку, то нужно делать это наилучшим образом.
