На глаза навернулись слезы.
— Дженна, — повторил предложение Маркус, включая двигатель машины, — давай-ка выпьем по чашке кофе.
В кафе, куда они зашли спустя двадцать минут, пахло свежемолотым кофе, сдобным печеньем и булочками с корицей. Дженна рассеянно огляделась и выбрала столик у окна. Неужели в ее жизни больше не будет Дина, не будет любви?
— …Ну вот, уже другое дело, — словно издалека услышала она голос Маркуса, когда чашка с кофе перед ней опустела и с тарелки исчезли обе румяные булочки. — Не заказать ли чего-нибудь посущественнее? Ты, наконец, выглядишь человеком.
— Я по утрам долго просыпаюсь.
Маркус посмотрел с участием и с теплой ноткой в голосе произнес:
— Мне очень жаль, что так случилось.
Господи, еще не хватало, чтобы ее жалели!
Дженна собрала волю в кулак и холодно взглянула на сидящего напротив спутника.
— Спасибо, за завтрак я заплачу.
— Давай не будем играть в независимость. — Он перехватил ее движение открыть кошелек. — Платить буду я. — И вдруг неожиданно добавил: — Я не хотел тебя обидеть, Дженна.
В ее глазах Маркус прочел признательность.
Сев в машину, Дженна поняла, что хочет только одного: уединиться. И никого не видеть.
— Отвези меня, пожалуйста, домой.
Только вчера Кейти радовалась вместе с ней, что они проведут предстоящие выходные по-семейному, в доме, где выросли все дети Кроссанов. «Представляешь, как удачно, что брат прилетает из Нью-Йорка, — говорила она возбужденно, — именно в субботу утром. Будет столько времени, чтобы пообщаться и повеселиться, Дженна!» Да, она тоже так думала, потому что любила семью Кроссанов, с которой ее связывало с детства очень многое, обожала подругу — верную Кейти и… была влюблена в Дина.
Думая обо всем этом, Дженна невольно вздохнула.
Желание Дженны отказаться от общения с семьей Маркусу явно не понравилось.
— Почему ты не хочешь поехать к нам? Вроде, вы с Кейти хотели вместе провести выходные?
— Помолвка — это событие, которое касается только членов семьи. — Ее голос предательски дрожал и выдавал ее истинные чувства. — Я не член вашей семьи.
— Это отговорка. — Маркус открыто посмотрел на девушку и добавил: — Тебе больше нравится, чтобы мы все чувствовали себя виноватыми?
Конечно, нет! Но неужели он не догадывается о ее состоянии? Ей показалось несколько минут назад, что Маркус хорошо все понимает.
— Я хочу, чтобы вы без посторонних порадовались за Дина… за него и Келли.
— Как благородно! — Голос звучал сухо. — Но, по-моему, тебе больше хочется дать ему хорошую пощечину. Я с удовольствием бы врезал, так и подмывало сделать это в аэропорту.
