– Говорят, что там есть настоящий летчиский шоколад.
Шоколада, конечно же, никто из них в жизни не пробовал, разве что толстяк Дрюндель. Но неужели он признается, что его отец тайком якшается с изгнанниками? Да ни в жизнь!
– Да что там шоколад… – веско сказал розовощекий Дрюндель и многозначительно закатил глаза. – А ликера не хотите?!
Все замерли и посмотрели на него, как на бога, даже Костя поддался общему гипнозу:
– Какого?..
– Мятного!
– А что это такое?..
– А с чем его едят?..
– А… – потерял кто-то дар речи.
– Деревня… – высокомерно заметил Дрюндель, – простых вещей не знаете. – И тут же, получив по шее от Кости, прижался к земле, как побитый щенок: – Я пошутил!.. Я пошутил!..
Так что они в этот вечер не попробовали ни ликера, ни других крепких напитков, а то вообще не поднялись бы.
* * *
Попробуй тут усни! Они, почувствовав себя взрослыми, скоротали еще с часок, горячо обсуждая, на зависть деревне, последние новости о «промысле». Вроде бы «открылся» новый в окрестностях горы Малая Ишень, но пока оттуда ничего не притащили, а если и притащили, то, несмотря на страх перед Рябым, припрятали на черный день; и разошлись на боковую, когда луна взошла и ярко светила сквозь редкие весенние облака, а поднялись все, как один, конечно, только с первыми петухами. Еще час ушел на сборы, и получилось так, что, сколько ни спешили, а выдвинулись вместе с восходом солнца. В общем, сразу же начали опаздывать.
Атаман Рябой, одетый, как на праздник, в белую рубашку и двубортный черный пиджак с металлическими пуговицами «а-ля битлс», в начищенных до блеска хромовых сапогах, на прощание сказал, неожиданно подобрев:
– Сынок, у тебя будет всего пять секунд. Пять секунд – это очень много! Целая вечность! Ты за это время успеешь выпустить минимум десять пуль. Знаю, что ты все правильно сделаешь, не зря я тебя учил стрелять, но особенно не увлекайся – в Девять холмов красных дьяволов не ходи, кто бы и как бы тебя ни уговаривал, и никого туда не пускай, помни, что оттуда никто не возвращался. Дал бы я тебе взрослого мужика, да сам понимаешь, все на «промысле» да сеют, одна надежда в жизни на вас и на «промыслы». До урожая еще вон сколько. – Рябой посмотрел на него так, словно хотел что-то добавить, но не добавил, а только махнул рукой.
У Кости сжалось сердце. Сдал старик, жалостливо подумал он. За последний год здорово сдал. Нового атамана надо выбирать! Только не из кого. Где такого возьмешь, как Рябой?
