– Я сам перетрухнул. Первый раз в бою-то. А ты молодец! Я бы так не сумел.
– Чего не сумел? – машинально спросил Костя, все еще думая о дочке кузнеца. Красивая она, таких нет больше.
Но то ли Чебот его не расслышал за грохотом и дребезжанием телеги, то ли не счел нужным объяснить свою мысль, но добавил совсем о другом.
– Я чего через дорогу-то сиганул?.. – засмеялся он, обнажая белые зубы.
Костя посмотрел на него и спросил:
– Чего?.. – в мыслях у него все еще была Верка Пантюхина, и сердце все еще билось в груди, как птица в клетке.
Какие у нее волосы, – думал он, – а какие глаза! А как она говорит… Он едва не предался воспоминаниям об их редких встречах, которые помнил все до одной: и у околицы, и на крыльце ее дома, когда он проходил мимо, и у ледника, в очереди за рыбой. И каждый раз сердце вот так билось. Чебот между тем вдохновенно хвастался:
– Я ж того мужичка сразу приметил, он Клима Данилыча в Тришкины огороды загнал и головы не давал поднять. Вот как! Если бы не я…
Клим Данилович Субботин был столяром и мастером на все руки. Ставил избы и клал печи, а еще ровнял заборы и латал крыши. А Тришка Кузьмин – никчемный мужичок, пьяница и бездельник, был его соседом. Огородов не копал, а все, что добывал на «промыслах», пропивал и прогуливал. Но в том-то и оказался смысл, что его безалаберность сослужила Субботину хорошую службу. Огород-то у Тришки был заросшим, как дикое поле, с какими-то буграми и канавами, чуть ли не с буераками. Вот эти буераки и сберегли Субботину жизнь, иначе деревня в одночасье лишилась бы первоклассного плотника.
– Выскочил Клим Данилыч в одном белье, залег в траве и только и делает, что палит из двустволки и позицию меняет. А мужичку, который на него нарвался, тоже деваться некуда. Не может же он у себя в тылу вооруженного человека оставить.
– Верно, – поддакнул Костя, слушая, как соловьем заливается Чебот. – Ну да, ну да… – А сам все еще думал о Верке. Вот бы ее поцеловать! Так ведь не позволит же, как пить дать не позволит.
– Я, конечно, тоже не дурак…
Впервые Чебот разговаривал с Костей нормальным языком, а не, как обычно, с подковырками и ехидным тоном, мол, «ты ниже меня и не лезь вперед».
– Пока тот мужичок возился с Климом Данилычем, я сзади подкрался и как врезал ему по кумполу! Хи-хи!
– Погоди, погоди… – словно очнулся Костя, – а почему по кумполу-то?
Чебот посмотрел на Костю с непонятным любопытством и признался:
– Да понимаешь, – шмыгнул носом для оправдания, – я вначале не разобрался, как эта штука стреляет…
