Ему послышались голоса, кто-то тряс его, теребил и нажимал на грудь – очень больно, до хруста в ребрах. Его замутило, и из него вырвался поток воды. Голоса одобрительно что-то прокричали, затем кто-то сказал:
– Брось его на повозку, если выживет – продадим на базаре. Раз уж не сдох, значит крепкий парень. Можно хоть десяток золотых за него взять.
Влад почувствовал, как на его шее закрепляют что-то холодное, зазвенела цепь, и он снова провалился в беспамятство. Потянулись дни безумия: он просыпался, ему вливали в рот что-то питательное, какую-то кашицу, потом лили что-то усыпляющее, и он опять проваливался в глухой темный сон. Сколько прошло дней – он не знал. Повозка скрипела и подпрыгивала на кочках, он слышал сквозь беспамятство голоса – ему казалось, что они проезжали какой-то кордон или пост, потом снова все затихало. Он не понимал, что с ним, куда он едет и зачем, кто он, – сонное зелье отняло у него волю, одурманивало и полностью дезориентировало в пространстве. Потом ему привиделся большой рынок, пыльный и жаркий, а он как будто стоял на помосте голый, с трудом держась на ногах, и кто-то бурно рассказывал о его достоинствах. Слышались голоса: его хаяли, называя дохлой скотиной, наконец, дернули за цепь, приделанную к ошейнику, и он потащился за новым хозяином. Он не испытывал никаких эмоций, просто тупо шел на привязи как послушный пес, получая удары камнями от мальчишек на улице, веселящихся при виде голого раба.
Его отвели в какое-то помещение, полное полуголых людей, видимо рабов, и пристегнули цепь к стене, поставив рядом кувшин с водой и кусок хлеба. Влад упал на подстилку и забылся привычным уже, тяжелым сном.
Утром его грубо разбудили, пнув в бок ногой, обутой в сандалию. Влад очнулся, потом неожиданно схватил ударившую его ногу и повернул, свалив ее обладателя на пол. На него обрушился град ударов, выключивших его сознание, как лампочку. Следующее пробуждение было таким же отвратительным – на него вылился водопад воды и он, вздрогнув и захлебнувшись, сел у стены, опершись на нее и глядя вокруг мутными глазами.
– Ну что, очухался? – Перед лицом Влада висела красная широкая морда, залитая потом. – Следующий раз на надсмотрщика бросишься – шкуру спущу.
Влад посмотрел по сторонам, не понимая, где он находится: вокруг стояли топчаны, как в казарме или на зоне – людей было мало, помещение пусто. Возле него стоял здоровенный детина в одной набедренной повязке, да и невозможно было в такую жару находиться в одежде. Сам Влад тоже был гол, на шее металлический ошейник. Он потянулся к реке Силы, намереваясь зачерпнуть как можно больше, но не смог этого сделать, а ошейник страшно нагрелся и обжег ему кожу докрасна.
