История повторяется…
В учебном классе петровской школы обычно сидел подневольный человек — солдат с пучком розог, который следил за прилежанием других подневольных — учеников. Ибо и армия в стране Петра была призывной службой, и учеба. А порой даже и торговля с промышленностью.
Поскольку Петр взвалил на дохлую клячу российской экономики непосильный груз своих амбиций, совершенно не сообразуясь с возможностями клячи, она постепенно стала подыхать. Многочисленные ученые затеи Петра плохо финансировались или не финансировались вообще. Например, в 1711 году ученики Навигацкой школы разбежались, чтобы не помереть от голода, поскольку почти полгода не получали стипендий и «не токмо кафтаны проели, но и босиком ходят, просят милостыню…» Руководители школы слали по инстанции слезные просьбы: «Потребны на содержание [школы] деньги, а буде деньги давать не будут, то лучше распустить, понеже от нищенства и глада являются от школяров многие плутости».
То же самое происходило и в Морской академии, где курсанты ради пропитания продали часть одежды и обувь. Приехавший с ревизией Петр обнаружил отсутствие восьмидесяти пяти курсантов: дети попросту разбежались, решив, что риск помереть от голода в Академии для них выше, чем риск попасть на эшафот за дезертирство. (За побег полагалась казнь, а за прошение об отчислении — каторга. И вообще, количество «смертных» статей в законах России при Петре I выросло в три с лишним раза по сравнению с его предшественниками на троне.)
Аналогичные проблемы (невыплата содержания) испытывали и те студиозусы, которых Петр послал учиться за границу.
Ключевский в своей «Русской истории» писал: «Дело ладилось плохо: детей в новые школы не высылали; их набирали насильно, держали в тюрьмах и за караулом… В рязанскую школу, открытую только в 1722 г., набрали 96 учеников, но из них 59 бежало. Вятский воевода Чаадаев, желавший открыть в своей провинции цифирную школу… разослал по уезду солдат воеводской канцелярии, которые хватали всех годных для школы и доставляли в Вятку. Дело, однако, не удалось».
Бегство самых разных категорий граждан от государства в эпоху Петра приняло поистине эпический размах. Бежали ученики, бежали рекруты, бежали крестьяне от непосильных налогов. Бежали формально свободные, бежали подневольные…
И вот результат: из сорока двух так называемых цифирных школ, открытых нашим великим реформатором, после смерти Петра сохранилось только восемь. Из двух тысяч учеников-рекрутов, им набранных, реально выучилось только три сотни. Замах на рупь, удар на копейку…
