Именно эту европейскую весну раз за разом и приходила душить Москва. После Невского сюда совался татарский беклярбек Дмитрий Донской, который силой заставил новгородцев формально признать свою зависимость от Москвы. Дело Донского продолжил Иван III, а завершил Иван Грозный.
Поскольку экономически Новгородское государство тяготело к Европе, а от московской династии только зло терпело, там периодически возникали идеи перейти под власть Великого княжества Литовского, отчего в Москве сильно напрягались. К концу XV века идеи перейти под власть Литвы воплотились в политические настроения масс, олицетворяла которые некая Марфа Борецкая; к ее двору стекались свободные граждане антимосковской партии.
Представители этой партии объявили на вече, что Новгород — сам себе господин, его жители всегда были свободными и холопства московского не хотят. В ответ Иван III и предпринял поход на Новгород против «изменников христианству». В сражении на реке Шелони Русь республиканская проиграла Руси деспотической. Вечевой колокол был снят и под плач новгородцев увезен в Москву.
Действия Ивана III в Новгороде наилучшим образом иллюстрируют вотчинную ментальность как полную противоположность ментальности европейской, основанной на римском праве и разделении власти политической и власти собственнической, вещной. Иван III действовал в абсолютно сталинском духе. Точнее, наоборот, Сталин, который учился царствовать у наиболее одиозных русских царей, действовал, как Иван III. В покоренных после Второй мировой войны странах — в Венгрии, например, — Сталин пласт за пластом срезал местные элиты, которые могли иметь в глазах народа хоть какой-то авторитет. Так он упрочивал собственную власть, основанную только на насилии и ни на чем больше. Генсек компартии Венгрии Матьяш Ракоши назовет это позже тактикой салями. Кусок за куском…
Иван III делал то же самое — он арестовывал и вывозил из Новгорода все наиболее авторитетные аристократические семьи. Часть арестованных была ликвидирована без суда и следствия, а часть расселена, правда, не в ГУЛАГе, а в Подмосковье. Их новгородские земли, дома и имущество были опять-таки без суда и следствия отняты московским деспотом, который считал все завоеванное своим личным имуществом, включая людей. Процедура «чистки» проводилась Иваном III не один, а целых пять раз с промежутками в два-три года. «Мы снимали слоями», — так подобную политику через полтыщи лет охарактеризует сталинский нарком Каганович, вспоминая репрессии.
