Я сразу понял, что ей стало страшно. Все же, понизив голос до едва слышного шепота, она сказала:
— Если вы перейдете ров через подъемный мост, вы увидите массивную дубовую дверь. За ней… Ой! Что это?
Не успела она вскрикнуть, как я услышал шаги.
— Это они, — сокрушенно прошептала Антуанетт. — Они опередили вас. Опередили!
Даже при тусклом свете фонаря было заметно, как она разом побледнела.
— Ошибаетесь, мадам, — бодро ответил я. — Они не опередили меня. По-моему, они подоспели как нельзя более кстати.
— Прикройте фонарь. В двери есть довольно большая щель. Взгляните, вы видите их?
Я прикрыл фонарь и, поглядел сквозь щель, смутно различил во тьме три силуэта. Головорезы Майкла стояли у самой лестницы. Я взвел курок револьвера. Антуанетт тут же ухватила меня за руку.
— В лучшем случае вы уложите одного из них, — сказала она, — а дальше что?
И тут снаружи послышался оклик.
— Мистер Рассендилл!
Моя фамилия была произнесена на безукоризненном английском. Это меня не подкупило — я не ответил.
— Мы хотим поговорить с вами, — продолжал англичанин. — Обещайте, что не станете стрелять, пока не выслушаете нас.
— Не с мистером Детчардом я имею честь беседовать? — спросил я.
— Не будем называть имен.
— Тогда и мое имя забудьте.
— Хорошо, ваше величество. У меня к вам есть предложение.
Я не спускал глаз с троицы. Они поднялись еще на две ступеньки и направили револьверы на дверь.
— Вы откроете нам? — продолжал Детчард. — Честное слово, мы не причиним вам зла.
— Не верьте, — шепнула Антуанетт.
— Мы можем беседовать и через дверь, — ответил я.
— А вдруг вы неожиданно выстрелите? — возразил Детчард. — Конечно, мы вас тут же прикончим, но один из нас может погибнуть. Вы дайте слово, что не выстрелите, пока мы не договорим до конца?
— Не верьте им, — снова шепнула Антуанетт.
И вдруг мне пришла в голову неплохая идея.
— Я даю слово. Я не выстрелю первым, но внутрь вас не впущу.
— Что же, я согласен. — ответил Детчард.
В это время троица преодолела последнюю ступеньку. Теперь они стояли вплотную к двери. Детчард шептал что-то на ухо Де Готе, которого я сразу узнал по росту. Я приложил к двери ухо, но слов разобрать не смог. Я решил сделать вид, что не замечаю тайных переговоров и как ни в чем не бывало спросил:
— Ну, что же вы хотите мне предложить?
— Пропуск до границы и пятьдесят тысяч английских фунтов.
— Нет, не верьте, — еще тише, чем раньше проговорила Антуанетт, — это ложь.
— Недурное предложение, — ответил я, не переставая наблюдать за ними.
