Правило интернет-знакомств простое: организовать встречу в публичном месте – так удобнее быстро слинять, если вместо эпиграфа тебе предложат что-нибудь вроде: «Глянь, это не заразное?» или «Я не просто саентолог, я еще и крем от генитальных бородавок продаю». Не упомнить, сколько раз я отлучалась припудрить нос – в другое кафе. Я никогда не встречалась ни с кем, пока не пришлют фотографию, и вот что скажу: мало кто из потенциальных Ромео хотя бы отдаленно напоминал свою паспортную карточку. На пивных этикетках я видала физиономии краше. Одно исключение – Боб, который оказался лучше своей фотографии. Боб был помельче Октавиана, но кряжист и с могучими руками, отороченными темным мехом. Его хрипловатый хохоток противоречил образу отличника, а меланхоличная физиономия источала ироническое добродушие. Наше свидание за кофе оказалось настолько успешным, что мы договорились встречаться. Вот так я и оказалась на амбарной вечеринке.
Потенциальный отец Мерлина № 2
Стоматолог
Амбарная вечеринка была назначена в Уимблдоне. Очевидно, Уимблдон – один к одному Дикий Запад, за вычетом языка, уровня солнечной радиации, климата, духа и дресс-кода. Мой холостяк № 2, сорокалетний ортодонт по имени Боб, был родом с Дикого Запада до той же степени, до какой Дикий Запад – родина огуречных сэндвичей, чая с молоком и коронационного цыпленка[50]. Даже в «стетсоне» и клетчатой рубашке он уместнее смотрелся бы в банке, чем в амбаре.
– Да и я-то не то чтоб ковбойка, хоть – ближние мои не дадут соврать – сама на дыбы встаю довольно часто. Ковбоев я знавала исключительно офисных – моего бывшего мужа, например.
– Как я рад, что ты сказала «бывшего», – подмигнул Боб.
Я подмигнула в ответ. Может, в ответ на такое я б и попону скинула.
– Увы, я умею только два танца, – предупредила я, – один вокруг шеста, второй – не вокруг.
– На амбарных вечеринках не нужно ничего уметь. Я танцую, а ты держишься за меня, – парировал он.
Так я и сделала – и мне все понравилось. Всякий раз, гарцуя друг мимо друга – то лицом, то наоборот, – мы продолжали словесный квикстеп.
– Амбарные пляски – такой турнир по потным шахматам, – пыхтела я, проскакивая в очередной проходке.
– Это как с несварением желудка – рефрен за рефреном, – ответил он при следующем танц-маневре.
– Равно как и музыка. Я все жду, когда уже наконец начнется мелодия, но вот, кхе, как-то нет...
– Ага, к тому же музыкант поет ртом – но через нос...
Я так давно не резвилась, что и забыла, как это здорово. К концу вечера я уже готова была метнуть лассо, примотать Боба к багажнику и приволочь добычу домой.
