Отец отшучивался, но я думаю, что никакого романа не было – отец мой не был бабником. Отец до конца жизни сочинял вальсы и по вечерам обязательно часа два три играл на рояле Шопена, Бетховена, Листа, Шумана, и когда я слушаю музыку этих композиторов, тут же вспомнается наш бакинский дом и отец за роялем.
Когда я уже подрос, стал старшеклассником, то узнал от отца еще одну историю о своем деде.
Мой дед, уже живя в Баку, будучи вполне солидным человеком и по возрасту и по положению, поспорил со своим приятелем, что проникнет в женскую баню. Что представляли в ту пору (а дело было еще до революции) бакинские бани? Могу описать довольно точно, потому что в первозданном виде они сохранились почти до нашего времени. А может быть и сейчас такие. Так вот, бакинские бани очень напоминают турецкие, только без сероводородной воды (как в Тбилиси), без некоторых специфических деталей – горячие плиты, подогреваемые огнем снизу и т.д. А в остальном – все то же самое – банщики на деревянных сандалиях, с терками и мыльными наволочками-кисами, мраморные лежанки в каждом номере, красиво оформленные стены, мраморные или эмалированные ванны и т.д. Все это в отдельных номерах. Но при каждой бане, кроме номеров, были еще и общие бани. Как это выглядело? Большой предбанник, где люди раздевались и свою одежду запирали в маленькие шкафчики. Здесь же были лавочки, на которых можно было сидеть, надевая обувь или просто отдыхая после наполненного паром общего банного помещения.
Так вот, в такую женскую общую баню на спор решил отправиться мой дед.
Он надел одежду мусульманской женщины -чадру, скрывающую лицо и, купив билет, вошел в предбанник женского отделения бани «Фантазия». Присел на скамеечку и стал через сетку чадры рассматривать женщин. Женщины раздевались и уходили в банное помещение или разгоряченные, разморенные выходили из парной и сидели на скамейке, приходя в себя, вели свои женские разговоры. Короче, рай для мужчины.
Дед сидел, кайфовал и забыл о всякой осторожности. Какая-то из женщин обратила внимание на него – что-то долго сидит и не раздевается, не участвует в разговорах. Она обратилась к деду:
– Ай хала («тетушка»), почему ты не раздеваешься?
– Сейчас-сейчас, – ответил дед, попытавшись «сделать» женский голос -это у него плохо получилось, так как от всего увиденного у него «в зобу дыханье сперло».
– Эй, ты что, больна? – участливо спросила другая женщина.
– Да, что-то душно здесь, – ничего не нашелся сказать дед и тем самым сделал свое положение катастрофическим.
