– Кто тебя этому научил? – спросил он.
– Вся школа у нас в эту игру играет на переменах.
– Это – опасная игра, не играй в нее, – стал на секунду серьезным отец и опять расхохотался.
– А почему тебе смешно? – спросил я.
– Потому что остроумно придумали, – сказал отец. – Пока человека не схватят крепко за яйца – он не закричит «За власть Советов!» Понял?
Теперь я понимаю, какой антисоветской игре мы предавлись на школьных переменах. У всех своих московских друзей-одногодок я интересовался, играли ли они в «За Власть Советов!» в школьные годы, но никто об этой игре ничего не слышал. Да и выражение – «Не голова, а Дом Советов!» – сказанное человеку, давшему дурацкий совет, я слышал только в Баку. Так что Баку был относительно «вольным» городом. Я писал уже, что когда тотально был запрещен джаз и западные танцы, в Баку можно было послушать отличный джаз и танцевать танго, фокстрот и даже свинг и рок-н-ролл. А в детском кинотеатре «Ватан» перед сеансами играл оркестр под руководством Владмимира Рубашевского (позже ставшего руководителем Московского мюзик-холла, известным композитором, написавшим, кстати, музыку к фильмам по моим сценариям – «Самой обаятельной и привлекательной “ и к «Вите Глушакову – другу апачей».) Так вот, Рубашевский в те «страшные» годы в детском кинотеатре по вечерам играл со своими музыкантами джаз: гамму – до-ре-ми и т. д. – все в синкопированном виде и в прекрасной джазовой аранжировке, детские песенки вроде «Дедушка сапожник сшей нам сапоги», «В лесу родилась елочка». А заканчивали они одесской песней «Папа-мама, что мы будем делать, когда наступят зимние холода.
У меня нет зимнего пальтишка, у меня нет зимнего пальта!»
Этот куплет они пели в начале номера и в конце, а между пением была отличная джазовая импровизация на эту тему, выполненная в лучших традициях музыки, которую транслировал Виллис Кановер. Люди приходили вечером в кинотеатр «Ватан»
не на фильм, а на концерт и после «Папы-мамы» дружно покидали кинеотеатр. Неужели о таком безобразии не знали отцы города? Мир Джафар Багиров, может, и не знал, но те, кому надо было знать – знали, но закрывали глаза. Так мне кажется.
Ну, вернусь к площади Свободы и Бакинским комиссарам. Между бассейном с фонтаном и симметричными памятниками росли ровно подстриженные кусты лавра, из которых торчали бюсты всех 26-ти комиссаров. На площади по краям были скамейки и по вечерам это было место, где сидели влюбленные парочки. Надо сказать, что в целом этот ансамбль мне нравился – строгий, лаконичный, в чем-то торжественный, он явно был в духе конструктивизма, модного тогда стиля, в котром построены очень многие здания в Баку (Госбанк, Дом Печати) и даже целые районы -Арменикенд, например.
