В комнату торопливо вошёл взволнованный следователь.
– Полковник! – закричал он с порога. – Похоже, что мы напали на след этих…
Начальник со скукой уставился на своего помощника. В его взгляде было столько откровенного презрения, что следователь запнулся.
– Этих? – промямлил начальник. – Кого «этих», Симкинс?
– Как – кого? – пробормотал помощник. – Я вас не понимаю. Я говорю об искусственниках, проходящих по делу об изобретении Крена.
– Вам надо меньше есть, Симкинс, – строго посоветовал начальник. – У тех, кто объедается, кровь отливает от головы к желудку и в мозгах вечный туман. В сто первый раз докладываю вам, Симкинс, что раз не существует дела об изобретении, то не существует и самих искусственников, проходящих по этому делу. Неужели вам не ясно? Я спрашиваю, вам не ясно?
– Но позвольте! Да, конечно, мне всё ясно. Будет исполнено.
– Вот это лучше, Симкинс. Люблю чёткость мысли. Кстати, что именно вы собираетесь исполнять?
– Ваше приказание, разумеется. Отменим «напали на след», прекратим преследование…
– Хорошо, – одобрил начальник. – У вас появляется полицейское чутьё, Симкинс, я очень рад. Бедные парни ничем не хуже нас с вами, а вы спустили на них ораву сыщиков. Разъясните своим болванам, что полиция стоит на страже спокойствия честных граждан. Ещё одно, Симкинс. Этот, как его?..
– Вы имеете в виду профессора Крена?
– Да, да, пройдоху Крена. Узнайте, как у него в личной жизни. Разные преступные увлечения, порочащие знакомства, всякие мошенничества… Это, уверен, много серьёзней несуществующего изобретения. Лет на двадцать пять, вы меня понимаете, Симкинс?
1964 г.
