— Потому что я воевал с тобой плечом к плечу и успел тебя неплохо узнать, хотя ты мне и не нравишься. И ты не способен на это. Тем более когда князь даровал тебе земли и титул. Ты умный человек. Ты не станешь рубить сук, на котором сидишь, — произнес Джерро. — У Георга было много врагов. И в первую очередь его сын. Так что я знаю, что ты не виновен в его смерти. И догадываюсь, кто стоит за этим.
Одинцов вложил меч в ножны.
— Нам надо поторопиться. Мои люди контролируют восточные ворота. Но долго они не продержатся. Так что надо уходить из города, пока есть возможность. Об остальном поговорим потом.
— Почему ты мне помогаешь?
— Потому что без Георга в этом княжестве мне, как и тебе нет места. Если тебе нужна верные люди, то я готов предложить себя и своих солдат, — открыто сказал Джерро. — Ты можешь на меня положиться, граф.
Одинцов усмехнулся в усы. Неожиданны й поворот событий.
— Верные люди нам пригодятся, Волк. А надежнее сотника Джерро вряд ли мы кого-то найдем, — наклонившись к Сереге прошептал Лех Шустрик.
— Я принимаю твою помощь, Джерро. Мне нужны надежные люди, — произнес Серега.
— За городом нас ждет сотник Кринаш. Он также хочет предложить тебе свою службу. Будь готов к этому, граф. А теперь нам надо поспешить.
Джерро дал шпоры коню и направился на восток. Всадники последовали за ним. Одинцов, Шустрик и Айра не отставали.
Надо было поторопиться, чтобы спасти свои жизни.
Серега мчался вперед, пригнувшись к седлу, а его мысли неслись вскачь. Как странно повернулась жизнь. Бывший враг теперь поступил к нему на службу. И вместо одной сотни, у него теперь целая армия. Зачем она ему нужна? Что ему делать с такой прорвой людей и как их прокормить?
Решение пришло само. Надо отправляться на земли Дерри, занять дарованный князем Волчий замок. Там можно привести мысли в порядок, и решить, что делать дальше.
Над Красноградом выплыл кровавый диск луны и послышалось далекое пение волков, кружащихся вокруг городских стен.
ГЛАВА 8
МЕДВЕЖИЙ УГОЛ
Медвежий угол — маленькая деревня, вымирающая. Из некогда ста дворов осталось не больше десятка, да и те покосившиеся, загнивающие. В них живут старики, да старухи, доживающие свой век. Когда-то эти места процветали. Три торговых тракта сходились в деревне, и три раза в год со всех окрестных деревень съезжались люди на большие торжища, но то было давно. Старики до сих вспоминают те времена с улыбкой на морщинистых лицах. Для них это счастливые сытые годы. Тогда они были молоды и строили планы на будущее, растили детей, собираясь расширять торговлю, мечтая, что когда-нибудь они все передадут сыновьям и будут растить внуков, потихонечку переливая в них накопленную жизненную мудрость. Но судьба распорядилась по-другому. Три подряд неурожайных года истощили ярмарку. Самим зерна и мяса еле-еле хватало. Торговля сошла на нет, а тут вестлавсткий князь увеличил налоги, тем самым ударив и по без того захудалому карману крестьян. Сыновья подросли и подались из деревни в город, да в другие более сытые деревни в поисках лучшей жизни. Так год за годом с каждым новым умершим стариком и старухой, деревня истончалась и уходила в прошлое. Последние старожилы еще хранили память о былом вели Медвежьего угла, в котором когда-то охотники на медведей славились своей силой и удачей, но и их время уходило. Пройдет еще лет пять-десять и деревня превратится в гнилой трухлявый пень, который давно покинула жизнь и только остовы-скелеты домов останутся напоминать с укором случайным путникам о том, как скоротечна жизнь и как имея все, легко все потерять.
