– Давно не виделись, – тихо произнес он.
Доун сдержала вздох: голос Мэтта звучал так хрипло и возбуждающе.
Она неловко взяла букет, не зная, что с ним делать дальше. Как ни печально признавать, мужчины никогда не дарили ей цветы.
– С нашей работой трудно выкроить свободное время, да?
Детектив давно приглашал ее куданибудь сходить. Настоящее свидание решили устроить, когда найдется Фрэнк – так не возникло бы никаких проблем. Наверное. Но договаривались о встречах они задолго до того, как Доун столкнулась с Мэттом на месте убийства Клары Монаган. До того, как почувствовала, что за спиной он прячет мачете… До того, как ей примерещился клинок, возникший ниоткуда, – клинок, что отрубил руку Робби Пеннибейкеру.
Неужели той ночью Мэтт тоже охотился на вампиров?
Она не смела его спрашивать. Да он и не признался бы – она ведь тоже не могла рассказать о своей работе в «Лимпет и партнеры».
– Откуда ты узнал, что я здесь? – поинтересовалась Доун.
– Чистая случайность. – Он осторожно взглянул на автомобиль, где по телефону, грозно сверкая глазами, разговаривала Брейзи. – Я ехал домой, заметил вашу необычную машину, забежал в цветочный… – Мэтт указал на круглосуточный магазин на другой стороне улицы, окна которого ярко светились в темноте. – И… опля!
– Красивые. Спасибо. – Доун понюхала маргаритки. Свежие стебли были влажные и приятные на ощупь – столь же приятно звучало и объяснение Лонигана. Неизвестно, стоит ли верить его словам, но думать, что он следил за ней, тоже не хотелось.
О чем он говорил ей в последнюю встречу, перед тем, как опять исчезнуть в ночи?
«Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты воображаешь. Я же видел твое досье. Собирал о тебе информацию, смотрел твои фильмы, встречался с твоими знакомыми. И вот так, малопомалу… Мне понравилось то, что я узнал о тебе».
По телу пробежала дрожь. Сердце стучало – не то от возбуждения, не то от страха.
В любом случае, ей это нравилось. Сумасшествие…
Недавно по телефону – на личную встречу времени не нашлось – Мэтт сдержанно извинился за неприятную ситуацию, вызванную его неожиданным признанием. Он сравнил свой интерес к ее жизни с интересом старшеклассника, увлекшимся девчонкой из параллельного класса: пусть они никогда не разговаривали, но он каждый день смотрел, как та проходит мимо, и любовался объектом своего обожания. В тот день, увидев реакцию Доун на его слова, он очень расстроился и ушел, как только она отвлеклась на звонок.
Его застенчивость казалась трогательной. Доун поверила ему, подозревая, что он взялся ухаживать за ней по телефону, – чтобы не повлиять своим присутствием на ее решение. Это также давало ему возможность услышать ответ мобильника, а не получить отказ в лицо: равнодушное «я занята» – всего лишь мерцающий экран. Ей польстило, что детектив, видимо, много думал о ней и предусмотрел такой поворот событий.
