Духи для прекрасной дамы | страница 43

Неожиданно внимание девочки привлекло поблескивающее на солнышке стекло, отдающее нежно-розовым. Перебирая быстрыми ножками, она подбежала к нему и взяла в руки небольшой флакончик, повертев его и вспомнив, что у мамы в комнате не один раз встречала похожие. Кажется, в них всегда можно было найти вкусно пахнущую воду, и когда мама – княгиня Вороновская – открывала флакончики, то потом от нее всегда так сладко пахло, что не хотелось ни на шаг отходить от нее весь вечер. Теперь и у нее будет свой, да еще и розовый пузырек с ароматной жидкостью! Она надушит ею украдкой своих кукол и отправит на первый в этом сезоне бал. Уж им-то он точно принесет счастье и поможет найти женихов.

Автор: Partizanka

Сжав в руке пузырек, женщина неподвижно застыла с запрокинутой головой, чтобы капли не пролились из глаз и не испортили угольную подводку. Белоснежным батистовым платком она аккуратно промокнула в уголках, убирая лишнюю влагу. Немного поморгала и выпрямилась перед большим зеркалом в овальной раме. На нее смотрели ее собственные глаза в обрамлении черных ресниц – огромные, зеленые, с расширенными от белладонны зрачками – «колдовские», как их называл Пикассо. Ей нравилось, когда ее называли ведьмой, не зря половину книжных полок в ее библиотеке занимали увесистые тома по оккультизму и черной магии.

Золотая маркиза. Рыжеволосая колдунья. Королева стиля. Безумная богиня. Все эти титулы принадлежали ей, Луизе Казати. «Той самой Казати», как уточняли, перешептываясь, итальянцы.

 Природную бледность она подчеркивала пудрой, немного кармина на губы, длинную нитку жемчуга в несколько рядов на шею – и наряд. О ее нарядах ходили легенды. За право сшить ей платье боролись лучшие модельеры. Но Луиза была крайне придирчива в выборе. Наряд должен потрясать – вот ее главное правило. Никакой обыденности, ничего простого. Поэтому она отдает предпочтение венецианским кружевам ручной работы, бриллиантовым застежкам, пышным страусовым и павлиньим перьям, леопардовым шкурам и длинным шлейфам.

 Маркиза слегка улыбнулась, вспомнив обед у Ага-хана, когда ее платье заняло шесть стульев.

У нее было много любовников – художники, скульпторы, танцовщики, – но ни один из них не затронул ее сердца. Да и как это могло случиться, если место там давно было занято – ею самой. Болезненная страсть быть в центре внимания – всегда, любой ценой. Лишь это имело смысл. Лишь ради этого стоило жить. Где бы она ни появилась, все взгляды были неизменно прикованы к ней, женщине-скандалу.