собственному желанию. Много раз падали, и так как бежали толпой то из-за одного
поскользнувшегося на стылой земле падали кубарем почти все. Вставали, охали, в полголоса
проклинали некоторых, получали очередной заряд бодрости и вновь бежали по кругу. К концу
третьего круга рядом со мной оказалась Тимянна, которая сосредоточенно бормотала проклятия
разной степени тяжести, глядя перед собой. Я проследила за ее взглядом и поняла, что лучше
промолчу - впереди бежала Ригра. А мы с Янкой ее ненавидели как за заносчивость, так и за
изрядную порцию неприятностей, которую Риг нам обеспечила. В общем, мы ее ненавидели, но
выступить против опасались – у дочери местных аристократов, которую к нам отправили
исключительно в качестве наказания, было двое премерзких братьев, и те не гнушались ударить
девушку.
- Дэй, - простонала Тимянна, - я не могу больше.
- Здесь все больше не могут, - сбивчивым шепотом ответила я.
Но мы все же добежали до рубежа, то есть до тренировочного полигона, и услышали спокойное:
- Достаточно. Теперь шагом… я сказал шагом, а не ползком, вернулись на исходную позицию!
Те, несколько тучных адептов и почти весь преподавательский состав, которые пытались по-
пластунски завершить дистанцию, были вынуждены подняться и ковылять наравне со всеми,
пытаясь вызвать приступ жалости у некоторых. Но в ордене Бессмертных жалостливых испокон
веков не водилось, и потому магистр Тьер к нашим стонам и охам остался глух. И мы проковыляв
до места построения, вновь встали в три ряда, с ненавистью глядя на руководство. К ненависти
специалистам Темного Искусства было не привыкать, так что и наши горящие взоры остались без
внимания.
- Разойтись на ширину вытянутых рук! - скомандовал отвратительно бодрый магистр.
Мы повиновались и ряды наши поредели.
- Налево! Вновь разошлись на ширину рук! - очередной приказ.
- Равнение на середину! Внимание на меня!
Снова повернули свои горящие жаждой убийства и отдыха взоры, нацелили оные на директора
Тьера.
- Сонные мухи и то шустрее! - припечатал нас Первый меч империи.- Что ж, начнем с азов.
Двадцать приседаний. Начали!
Когда грязные, оборванные, едва ноги передвигающие адепты Академии Проклятий, наконец,
добрели до входа в общежитие, при виде крутой лестницы на жилые этажи случилась массовая
истерика. Рыдали все! Где-то не подалеку, видимо у лестницы в мужском общежитии, рыданий
не было, мужчины видимо стеснялись, но ругань стояла отборная, тролли и те могли
