Своей победы оборот.
Казачья сотня поспешила
Ретироваться в свой удел.
Страстей кипение остыло,
Посёлок быстро опустел.
Шок от случившегося, может,
Людей и сдержит до утра.
А далее – как бог положит –
Начнётся «смутная пора».
Так думал Угринович, глядя
Как исчезает позади
Лихая Горловка в наряде
Навьюженного конфетти.
Огни пожаров было даже
Пургой беснующей не скрыть.
Был этот день кровав и страшен.
А мог ли он таким не быть?
P.S. Судьба других участников Горловского боя: капитанов Угриновича, Корнеева, пристава Немировича и прочих, кого советская историография не сильно жаловала в силу принадлежности их к противоположному лагерю, - автору не известна. Знаю, что впоследствии Угринович давал показания в суде, где ему в частности пришлось давать разъяснения, почему он отпустил арестованных бунтовщиков.
16 (29) декабря 1905 года. За сутки до поражения восставших.
Сергей Тоткало и Александр Кузнецов-Зубарев перед расстрелом рабочих Горловского машзавода
16 (29) декабря 1905 года. За сутки до поражения восставших.
Сергей Тоткало и Александр Кузнецов-Зубарев перед расстрелом рабочих Горловского машзавода
Весёлой радости в излишке
Дарует снежная зима,
Когда для каждого мальчишки
Найдётся развлечений тьма:
Игра в снежки, катанье с горки,
Забавная возня на льду, –
Веселье, крики и восторги
Слышны порою за версту.
Но этот год к обычным детским
Увеселениям додал
Подборку игрищ неважнецких,
Что взрослый мир наизмышлял:
Волненья, стачки, беспорядки,
Погромы, смута, мятежи, –
Таков он перечень некраткий
Умов броженья и души.
А детям что? Им часто в радость
И митингов базарный смрад
И романтическая сладость
От пыли первых баррикад.
Для них безумие погрома,
Испепеляющий пожар,
Угли разграбленного дома –
Нежданного веселья дар.
И наш герой Сергей Тоткало
Ребёнком был с того числа,
В ком жило детское начало
Не разделять добра и зла.
Он был мальчишкой из мальчишек.
В колонии машзаводской
Таких задорных ребятишек
Огромный и галдящий рой.
Весёлых, ловких, вёртких, юрких,
Пробраться могущих легко
Во все углы и закоулки,
Как нить в игольное ушко.
Те дни декабрьских забастовок
Они заполнили с лихвой
Распространением листовок
И просто детской беготнёй.
Обыкновенные забавы
И удовольствия зимы
Затмились важностью лукавой
Событий правых и неправых,
Что тешат детские умы.
* * *
В день злополучного расстрела,
О коем речь сейчас пойдёт,
Сергей и прочие пострелы
Гурьбой примчались на завод.
У стен заводоуправленья
«Котёл народных масс» бурлил,
Хотя причиной возбужденья
