Когда вера меняется, начинается спор жрецов старой и новой веры.
В это время правитель должен оставить жрецов наедине с их спором, сложить с себя полно>мочия и остаться только правителем.
В смутное время у него должна быть одна забота. Забота о сохранении народа и державы.
Умный правитель в случае многих неясностей в вере запрещает жрецам занимать государственные должности любого уровня.
Если старые жрецы взбунтуются и захотят сами свергнуть верховного жреца, он их опережает своим решением о сложении с себя высшего жреческого сана.
Я человек осторожный, но решительный. Моя любимая поговорка семь раз отмерь и один раз отрежь.
Сейчас идет Седьмой год новой жизни нашей страны.
Пора решать!
Умный правитель в таком решении опирается на тех, кого любит народ. Такие люди в нашей с Вами России есть. И Вы знаете, о ком я говорю. Если Вы станете друг другу опорой, то Россия и вся страна свершит свои надежды. Если нет, я ничего не буду говорить. Но напоминаю одно. Встает над миром знак России — Водолей. Символ Водолея — урна с мертвой водой и амфора с живой. Если следовать знаку России и его символу, то Вы уже спрыснули страну мертвой водой отрицания. Теперь Россия ждет живой воды, чтобы жить и возродиться.
21.07.91 г.
Джуна».
Прошел ровно месяц. Наступило 21 августа 1991 года. Дата, памятная многим, если не всем гражданам бывшего СССР. Нет, тогда великая держава еще существовала и ни о каком распаде не думали. И даже М. С. Горбачев утратил только пост Генерального секретаря, оставаясь пока Президентом государства. И все-таки...
Вероятно и такое предположение: по каким-то причинам текст пророчества остался адресату неизвестен. Если так, то это лишь частный факт, в определенной мере отразившийся на его собственной судьбе, не более. Дело в другом.
За подобное пророчество, сбудется оно либо нет, несколько веков назад Джуну наверняка бы отдали в руки великой инквизиции, да и светские власти совсем не одобрили бы предсказаний о падении верховного властителя. А уж коли пророчество сбылось, тем паче участь пророчицы была бы предрешена. И страшное слово «ведьма», будто клеймо, отметило бы ее.
Но вот незадача, ведьма ли Джуна (заключай это слово в кавычки, оставь ли незакавыченным)? Стала бы ведьма добровольно предостерегать человека, от нее лично далекого? Стала бы она беспокоиться о судьбе Отечества?
Да нет же! Конечно нет!
Так, может быть, Джуна при всех внешних совпадениях вовсе не ведьма? Тогда кто же?
