— Джину Бочетти? — встрепенулся Бонапарт, отрываясь от карты Египта. — Джина Бочетти мертва, как мне сказали.
— Она может умирать и воскресать тысячи раз! — Имад, почувствовав интерес генерала, осторожно встал на колени. — Да, не Жина, Джина!
«Сошедшая с ума наймитка Колиньи? — Генерал не знал, что и думать. Если его дурачат, то по-детски наивно. — Допустим, Колиньи, продажный лис, солгал мне, и она жива. Допустим, она работает и с этим Имадом, та еще штучка. Хорошо, если самостоятельно, а если нет — то и Колиньи в сговоре. Но с какой целью этот сумасшедший араб пришел ко мне? Нет, на Колиньи не похоже. Да и для Бочетти выдумка глуповата. Постой-ка. Тогда, в Италии, когда нашли логово Колиньи, гусары обнаружили тело убитой женщины, и отвезли ее к ближайшей церкви. Вот про ту женщину Колиньи и сказал, что это Бочетти, Остужев пристрелил ее в припадке ревности. Темная история, да было уже не до Бочетти…»
Наполеон, не стесняясь притихшего Имада, сунул руку за пазуху и зажал в кулаке Пчелу. В такие моменты память его становилась действительно феноменальной.
«Командовал гусарами Бернар, погиб в стычке с мародерами. Был Дюбо, я его повысил и отправил в Вандею, там нужен свой человек. Лорен! Светловолосый, среднего роста, шрам на левой щеке, я видел его буквально позавчера…»
— Часовой! — крикнул Бонапарт, перепугав притихшего араба. — Немедленно отыщите мне Лорена, гусар, шрам на левой щеке, сейчас в Париже. Уточните у Мюрата, он должен помнить его! И сейчас же этого Лорена ко мне! Стой, это еще не все. Возьмите этого мсье под стражу. Однако обращайтесь пока с ним… как предписывает устав.
Имада увели. Генерал прошелся по кабинету, продолжая размышлять. Пока в происходившем не было логики, исправить картину мог один факт: Джина Бочетти жива и обладает чудесной фигуркой, которая и правда способна избавить Наполеона от приближавшейся болезни. Более того, эта Саламандра и в самом деле способна спасти жизнь! Осталось получить подтверждения от Лорена, а потом и тех, кто был с ним, что они и в самом деле нашли труп Бочетти, а потом, используя немногочисленную французскую агентуру на востоке, проверить информацию Имада насчет пребывания авантюристки в Египте.
— И конечно, нужно еще раз проверить Колиньи. — вслух сказал Бонапарт, остановившись у окна. — Полезный человек, но не пора ли его повесить? Он много знает, но мало говорит. Решать придется ему самому.
3
Париж, март 1798 года
Когда солдаты пришли за Колиньи, он мог просто сбежать. Фигурку Леопарда он вешал на спинку кровати, чтобы немного отдохнуть от вредоносного действия предмета ночью. Еще только заслышав грохот сапог, он быстро накинул крепкий шнурок на шею и почувствовал приятное покалывание в том месте, где серебристый металл коснулся груди. Ничего не стоило со звериной ловкостью выпрыгнуть в окно, на лету зацепиться за карниз, дотянуться до водосточной трубы. Но Колиньи не сделал этого.
