Тетя Кэтрин дала нам с собой пучок моркови, чтобы покормить коня, предупредила Хейзел, чтобы она не разрешала мне уходить далеко, и я, мысленно восхищаясь геройством своей новой подруги, последовала за ней в поле. Золотисто-коричневый конь, гораздо крупнее, чем пони Кулдарага, поскакал нам навстречу. Мне было велено держать свое угощение на вытянутой ладони, что я и сделала. Я испытала наслаждение, когда его теплое дыхание коснулось моей ладони, и моя уверенность в себе возросла, когда он позволил погладить себя по голове.
Хейзел оседлала коня, а потом, к моему восторгу, спросила, не хочу ли и я прокатиться.
– О, да! – тут же ответила я.
В конце концов, меня ведь просили только о том, чтобы не уходить далеко, а насчет того, чтобы прокатиться на лошади, речи не было.
Мне пришлось встать на мыски, чтобы попасть ногой в стремя, пока Хейзел держала коня. И вот, изловчившись, я запрыгнула в седло. Земля вдруг оказалась далеко внизу, поэтому я предпочла смотреть прямо перед собой и взялась за поводья. Сначала конь шел, и я, с излишней самоуверенностью, чуть пришпорила его каблуками, как, я видела, делают наездники. Я почувствовала, что мерин ускорил шаг, и, пока пыталась удержать равновесие, он, со всей горячностью молодого коня, пустился вскачь. От ветра у меня заслезились глаза, я ничего не видела перед собой, и вскоре, когда почувствовала, что теряю контроль над лошадью, радостное возбуждение сменилось страхом. Я слышала, как Хейзел зовет коня, пока тот нарезал круги по полю. Она кричала и мне, чтобы я натянула поводья, но все мои усилия были сосредоточены только на том, чтобы удержаться в седле.
И тут, разрезвившись не на шутку, конь взбрыкнул задними ногами, и я перелетела через его голову. Воздух вырвался из моего тела хриплым вздохом, и на какое-то мгновение прямо надо мной зажглись звезды. Я лежала на земле, не чувствуя конечностей, мои глаза были открыты, но взгляд не фокусировался.
Встревоженный голос Хейзел ворвался в мое замутненное сознание, и желание соответствовать своему кумиру придало мне сил. Я взяла себя в руки, выждала, пока пройдет головокружение, и, шатаясь, поднялась с земли. Тревога Хейзел слегка улеглась, она отряхивала меня, втайне радуясь тому, что не придется отвечать за сломанные кости.
К моему ужасу, она сказала:
– Ты должна снова сесть на лошадь. Если ты сейчас не сядешь, то уже не сядешь никогда, страх останется на всю жизнь.
Я посмотрела на мерина, который, ничуть не обеспокоенный случившимся, с удовольствием дожевывал остатки моркови, и он показался мне настоящим великаном. Хейзел заверила меня, что на этот раз возьмет его под уздцы, и, не до конца веря ее словам, я снова взгромоздилась на лошадь. Преклонение перед героями способно сделать нас храбрыми солдатами. Я была вознаграждена за свою смелость, потому что в тот день мы с Хейзел подружились, тайно сговорившись скрыть от тети Кэтрин правду о нашей маленькой авантюре.
