– Антуанетта, что случилось? – нежно спросила она, протягивая мне чистый, белый носовой платок.
Я доверяла ей, поэтому выложила все, что узнала от доктора. Я объяснила, почему была так напугана, рассказала, как плохо себя чувствую. То же молчание, что и в кабинете хирурга, теперь повисло в ее гостиной, и на лице учительницы я увидела обеспокоенный взгляд, сменившийся страхом.
– Антуанетта, – сказала она, – оставайся здесь. Мой муж пришел на ланч, он сейчас на кухне. Дай мне несколько минут, хорошо?
С этими словами она вышла из комнаты, и лишь тиканье часов на полке облицованного камнем камина нарушало тишину, пока я сидела в ожидании ее возвращения.
Но она не вернулась, а вместо нее в комнату вошел ее муж. По его мрачному лицу я поняла, что искать в этом доме пристанища бессмысленно.
– Это правда, что мне сейчас рассказала жена? – были его первые слова.
Остатки уверенности покинули меня, и я смогла лишь жалобно кивнуть головой и прошептать:
– Да.
Не обращая внимания на мое смущение, он продолжил:
– Моя жена очень расстроена. Но дело в том, что она беременна, и я не могу подвергать ее стрессам. Не знаю, о чем ты думала, когда шла сюда, но ты должна вернуться домой и поговорить со своей матерью.
Он направился к двери, жестом приглашая меня проследовать за ним. Я покорно выполнила его команду, а у порога еще раз взглянула ему в лицо, надеясь увидеть хотя бы проблески участия. Но их не было.
– Моя жена больше не желает видеть тебя здесь, – были его последние слова, прежде чем он закрыл дверь, словно вынося мне приговор.
К такой реакции окружающих мне вскоре пришлось привыкнуть, хотя я так и не поняла, в чем была причина.
В ушах настойчиво зазвучало эхо отцовского предупреждения: «Все тебя осудят. Твоя мама перестанет тебя любить, если ты все расскажешь». Я села на велосипед и поехала домой. Отец был в постели, но не спал.
– Антуанетта, – позвал он, как только я переступила порог, – поднимись ко мне.
Под тяжестью дурного предчувствия я поднялась по лестнице.
– Что сказал доктор? – спросил он, и по его взгляду я поняла, что он уже знает ответ.
– Я беременна, – бесстрашно ответила я.
Впервые его лицо не выразило никаких эмоций, он просто приподнял край одеяла, приглашая меня в постель.
– Я помогу тебе избавиться от этого, Антуанетта. Иди сюда сейчас же.
Но на этот раз я не сделала ни шага и покачала головой. Привычный страх рассеялся, и во мне поднялась слепая ярость.
– Почему же ты раньше не избавил меня от этого, когда совал в меня свой член? У меня три месяца беременности. Сколько раз за это время ты заставлял меня ложиться с тобой в постель?
